Сердце в осколках - стр. 24
– Нет еще? – не получив ответа, Юля делает верные выводы. – Ууу… Ты с ума сошла, Лин? Он же взрослый мужик. Ему секс нужен! Ты не дашь, он найдет, где взять. Тут вон, – кивает на стайку девчонок, стоящую недалеко от нас. – Желающие найдутся.
– Я поняла, спасибо.
Выбросив окурок, который почти полностью истлел в моих пальцах, я пошла на занятия улетая опять глубоко в себя. Начиная анализировать. Ведь подруга права. Может мне снова надо сделать шаг? Показать ему, что готова?
– Что успело случиться, пока я отходил? – Тим с искренней тревогой рассматривает мой потерянный вид.
– Скажи, а если бы я не вышла тогда на балкон и не сказала бы первой…
– Я бы сделал это сам, – перебивает. – Ты на день опередила.
Глава 7
Мне бы выкинуть слова Юльки из головы и наслаждаться отношениями. Я старалась, но патологическое ожидание предательства не давало покоя. А сегодня ночью меня накрыло настоящей панической атакой.
С трудом отдышавшись от сдавившего грудь страха, на дрожащих ногах прошла на кухню, выпила успокоительного и со стаканом воды вышла на балкон. Прохладный осенний воздух обжег кожу разгоняя по ней толпу мурашек. Поежившись, я сделала первый глубокий вдох. Он вышел тяжелым и рваным. Все мышцы болят, особенно икры. Они начинают непроизвольно дрожать, когда так накрывает, а потом болят, как после пробежки по ступенькам на девятый этаж, не меньше.
Не хочу потерять все, что сейчас у меня появилось. Ощущение значимости, взгляды Тима. В них читается забота и искренность. Мне хочется верить, что я не ошиблась. Следующий вдох опять дается с трудом, и я запрещаю себе думать об этом.
Закрыв глаза просто считаю.
Раз – это выдох. Два – это вдох. Три – снова выдох и так далее.
Звук собственного голоса и холод всегда помогают мне справиться с этим состоянием. Первому научила врач еще когда ставила меня на учет с нервным срывом, а второе я выяснила сама.
Услышала, как встал дед. Он, кряхтя, прошел на кухню, попил воды прямо из носика чайника и так же тяжело ушел обратно. Я беспокоюсь за него все больше, но мне до сих пор никто ничего не сказал, будто я ребенок.
Еще немного подышала и вернулась в постель. Тихонечко обняла Настю, уткнулась носом в ее русые волосы, пахнущие карамельным детским шампунем, и меня еще немного отпустило. А утром снова на занятия.
Вымотанная бессонной ночью и токсичными переживаниями вместо лекций взялась писать стихотворение. Они у меня нескладные и примитивные, зато еще один способ психологической разгрузки. Опять выходит какая-то ерунда. Тим все пытается заглянуть ко мне в блокнот, но этот ужас я от него закрываю, как могу. В итоге и вовсе убрала все в сумку.