Сердце в опилках - стр. 15
Попутно от инспектора влетало всем руководителям номеров, которые допускали на репетиции посторонних. Им в десятый, «юбилейный», раз были обещаны «строгачи» и лишение премий…
…Впервые Пашка Жарких встретился с цирком в своём городе в классе шестом-седьмом. Номера, которые тогда выступали на арене, он не помнил. Одного он не смог забыть, что ворвалось тогда в его сердце вихрем восторженной радости, какую он не испытывал никогда ранее! Мальчишка был потрясён этим миром яркого света, красочных костюмов, весёлой музыки и ещё чего-то невидимого, что заставляло сердце учащённо биться, а слезам взлохмачивать ресницы. Что-то похожее он ощущал, когда читал книги о приключениях и путешествиях.
Именно тогда впервые его привычный мир раскололся на две половинки бытия! На тот, в котором он жил без отца и матери, где были ободранные стены, тусклая лампочка, полуголодное существование и причитающая от беспросветности, вечно пьяная тётка. И на тот, который был перед ним на манеже…
Тихая волна покоя, радости и безопасности накатила на Пашку. Он, убаюканный, с блаженной улыбкой на лице, уснул в кресле зрительного зала, как когда-то на тёплых коленях мамы…
Долго ещё потешались над ним его школьные сотоварищи: «Надо же! Уснул в цирке!..»
…Пашку вывел из оцепенения голос Захарыча:
– Так! Вижу очередная блоха завелась в заднице! – Старый конюх заметил, как его помощник нетерпеливо перетаптывается на месте, поглядывая на дверь конюшни. На манеже в это время шла репетиция воздушного полёта, которую он любил смотреть. Точнее, он любил смотреть на воздушную гимнастку Валю, дочь руководителя номера. Но в этом Пашка отчаянно старался не признаваться даже себе.
– Куда намылился? Давненько не общались с твоим «лучшим другом» – А.А.?
– С кем это? – Пашка вскинул брови.
– С Александром Анатольевичем! Так мы Шурку когда-то называли…
– A-а… – протянул Пашка. В его глазах запрыгали чёртики, но лицо осталось серьёзным. – А я думал это что-то с туалетом связано…
– С каким туалетом? – пришла пора Захарыча поднять брови.
– Ну, как же – «а-а…»
– Тьфу ты, балабол! – Захарыч понарошку замахнулся уздечкой, которую он проверял, поднеся к глазам…
Старый конюх, повидавший на своём веку многих служащих по уходу за животными, не мог нарадоваться на своего помощника. Он видел, насколько тот старательный и обязательный. Пашка ни разу не проспал на работу, что было не редкостью у других – работа требовала о-очень ранних подъёмов. То, что иные делали за часы, Пашка качественно и с какой-то природной лёгкостью выполнял за минуты. Весёлый, беззлобный, вечный выдумщик, он притягивал людей и сам тянулся к ним, словно отшельник, изголодавшийся за время своего одиночества…