Сердце под Лезвием - стр. 29
– И это называется небольшая? – воскликнула шокированная Май, припоминая слова алхимика.
Из той же норы выкарабкалась самка Зуруса втрое больше предыдущего жука. Жало у нее оказалось куда эффектнее, а прыгучесть весьма стремительная. Само собой, кинулась она на более слабого противника, опрокинув Май на спину. Вокруг стало подозрительно темно и влажно, но нам сейчас не до этого.
Отбросив первую добычу в строну, я бросился приспешнице на выручку. Бурая волчица упорно пыталась отбиться от разъярившейся самки ногами и руками. На пальцах отросли когти, во рту появились клыки, которыми она вцепилась в передние лапы жука, периодически отплевываясь. Я подобрался сзади и отсек сначала темные крылья, заставив Зуруса отшатнуться от Май с противным писком, и только потом пронзил ее насквозь.
– Кинжал нужно будет заменить, – вздохнул я, помогая Май встать. – Сталь плохая, режет плоть очень туго.
Пока я наполнял флакон до краев, помощница осмотрелась по сторонам и произнесла.
– Господин Айрилет, вам не кажется, что туман опустился слишком быстро? Рядом нет никакой реки.
Вот теперь я понял, что мне так не понравилось.
"Туманная мгла – злейший враг путешественника, – пояснил нам Кира. – В ней легко потерять дорогу. Если путнику повезет, он из нее выберется, но далеко от того места, где она его настигла. Правда, все это ничто по сравнению с чудовищем, которое иногда в ней таится – Туманником. Иногда, он любит поиграть с жертвой, перед тем, как проглотить: сводит его с ума, насылая ложные образы. Полагаю, во всем виноват газ, который он выделяет".
– Май, дай руку, не отходи ни на шаг! – велел я, резко бросаясь к ней, но опоздал.
Серая стена нас разделила.
– Май?!
Грязный туман поглотил мой голос. Сразу стало прохладно, липкие капельки осели на кожу и одежду, проникли в легкие, насылая первые галлюцинации. Сначала я услышал шелест травы под чьими-то ногами. Было сложно определиться, откуда он раздается, эхом распространяясь по округе, но мгла в стороне от меня рассеялась, явив моему взору мальчика лет девяти. Несмотря на возраст, белокурый парень обладал крепким развитым телосложением, словно всю свою недолгую жизнь был вынужден тренироваться, охотиться и воевать. Именно воевать, потому что все его лицо и руки были перепачканы кровью, своей и чьей-то чужой, вонючей, чей запах я смог отделить… В одной руке мальчика сиял клинок из красно-черной стали, в другой находилась голова какого-то существа, которую он держал за рог.
Как только я узнал в нем себя, меня охватила жгучая головная боль.