Сердце-пламень - стр. 20
– Колдуны прошлого тоже воевали.
Дарен замолк.
– Да. Защита превратилась в наваждение. Нападение – в единственное решение.
– Я не понимаю…
– Мы не станем такими. Я не допущу.
– Но Ворон…
– Не твоя забота.
– Что мы будем делать с Вороном? – спросила я осипшим голосом.
Дарен явно сделал вид, что не заметил этого «мы». Он протянул руку и убрал от моего лица жемчужную прядь.
– Да ты горишь! – произнес он. – Возвращайся в лечебницу. Я сам поговорю с Вороном.
– Когда будет обряд погребения Терна?
– Послезавтра вечером.
– А когда я предстану… перед Советом? Сколько у меня времени?
– До завтра.
– Чем бы все ни кончилось, я приду на обряд. – Я с трудом оттолкнулась от перил.
Дарен еще раз осмотрел мой рисунок, а потом снова вернулся к моему лицу. Или мне показалось? Нзир и снег перед глазами расплывались.
– Возьми меня под руку.
«Только не это».
– Я больше не та девочка, о которой надо заботиться, – прохрипела я, удивляясь, как у меня еще получается связать между собой несколько слов.
– Зато благоразумие прежнее.
Выход с площадки плясал перед глазами, но я медленно шла к нему. Сбоку, совсем близко, появилось что-то темное, а потом созвездия Аспида качнулись навстречу.
– Радо мао, мао риохэ… Аррадо маос, Зар-ръяна.
– Я знала, что ты снова заморочишь мне голову…
3. Башня Крыльев
Одно из преимуществ обучения у Минта – это способность просыпаться на ходу. Вот и сейчас я вскочила прежде, чем поняла, что правая моя рука сама собой зависла в воздухе, будто пытаясь схватить что-то.
– Чур меня. – Другой рукой я нащупала оберег и потянулась к клинку. С тех пор как начала перед сном принимать сон-траву, странные сны о прошлом и мороки Дарена больше не тревожили меня по ночам. Но кто знает, что со мной снова пытались сделать, пока я была без сознания?..
«Только не снова».
И оружия при мне не оказалось: я стояла в одной нижней рубахе, мокрой от пота. У ног валялась медвежья шкура, которую я, похоже, скинула с себя только что. Холод обжигал ступни.
– Одежда в сундуке, – вдруг сказал чей-то недовольный, приглушенный разделявшей нас занавесью голос. – Питье на лавке.
Алафира. Лечебница. Я облегченно пошарила около себя в темноте и, нащупав на лавке рядом кувшин, припала к нему. Кости все еще слегка ломило, но, кажется, хворь покинула тело. Должно быть, на сей раз старуха не пожалела для меня целебного колдовства.
– Благодарю.
– Синяки свои и ссадины сама залечивай, – отозвалась та. – Еще не хватало на тебя корпии переводить!
Над постелью вспыхнул колдовской светец и осветил маленькую горницу синеватым огнем. Все мое снаряжение лежало на сундуке. Верхняя рубаха и штаны почему-то были теплыми и как будто даже стали чище. Может, мне повезло и о них ночью позаботились духи-обережки?