Сердце падшего короля - стр. 35

– Будто я хотела за тебя замуж!

– Кто знает, – хмыкнул он и погасил свет. Я съехала вниз по подушкам, не сдержав беззвучных слез. Никто не понимал меня, того, что я чувствую. Никому не было дела до того, о чем переживает Лола. Всем плевать. Даже если я вскрою вены, никто не заплачет на моих чертовых похоронах. Может быть, это и не худший план из всех существующих?

Она просыпалась намного раньше меня, будто боялась, что, если потеряет контроль, то случится что-то непоправимое.

Она делала вид, что спала, когда кровать прогибалась под моим весом, а я шел в ванную. Я никогда ее не будил, молча уходил и возвращался только тогда, когда она уже спала.

Неплохая получилась семейная идиллия. За все то время, что мы женаты, разговоры между нами можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Не сказать, что это меня волновало.

Лола запиралась в комнате, никого не впускала и не выходила сама. Но при этом я знал, что иногда она все же проскальзывала к холодильнику. Заморить ее голодом ни в чьи планы не входило. Да и не хотелось, чтобы за мной закрепилась и такая слава. «Убийца» – уже достаточно, не обязательно ведь превращать это в «убийца жены».

Я повернулся к девушке, которая снова делала вид, что спит, пока ее длинные ресницы подрагивали, а дыхание иногда замирало, как у маленькой антилопы перед опасностью. Когда она успела так сильно испугаться меня, что забыла о своей ненависти? Или это ненависть заставляла ее бояться?

В этот раз, поднявшись, я снова не стал ее будить, тихо проскользнул в ванную и залез под прохладный душ, пытаясь привести мысли в порядок. Не из-за Лолы. Из-за семьи. Признаться, сейчас несчастный брак – последнее, что меня беспокоило. Куда сильнее тревожил ее отец, отказывающийся уже от третьей встречи за неделю. Где-то в глубине души я надеялся, что его снова арестовали. Так он перестал бы путаться у меня под ногами.

Я выключил воду, стараясь не думать о девушке, с которой засыпал и просыпался уже несколько дней подряд. Вот она и превратилась в некое подобие себя настоящей. Впрочем, это ее выбор – запираться в комнате каждый день и забывать обо всем. Я не собирался учить ее жизни. Хотя было странно, что она сразу после свадьбы не выпросила отдельную комнату. Я не стал бы возражать. Никто бы не стал.

Лола все еще делала вид, что спит, уткнувшись лицом в мою подушку и расположившись на кровати поперек. Я не сдержал усмешку. Она делала так каждое утро. Не то, чтобы я наблюдал, мне просто не нравилось, что кто-то спал на моей кровати.

Я наспех переоделся, нацепив на себя брюки и одну из белых футболок, что носил почти каждый день, еще раз глянул на девушку и вышел из комнаты, направившись прямиком в кабинет отца.