Сердце падшего короля - стр. 2

Вот он – пресловутый свет в конце, да?

– Отпусти! Отпусти! – я брыкалась, кусалась и царапалась, кричала, не скрывая боли, что разъедала изнутри, словно кислота. Я была готова бежать за ним, сбивая ноги в кровь, наступая босыми ногами на камни и осколки стекла, только бы держать его за руку. Ладонь в ладони – как сделка, как печать. Глаза в глаза – как немой разговор, как признание без слов. И смерть со смертью – как вечность, как любовь. Но руки Адама прижимали к себе до тех пор, пока не прогремел взрыв, небо разорвала яркая вспышка, в воздух взвился столб дыма.

На секунду я забыла как дышать, слезы высохли, а сердце на миг остановилось, чтобы затем с еще большей скоростью забиться внутри.

– Лукас! – я закричала, не жалея себя. Крик, в котором смешались все чувства разом. Крик, который опустошил, разрушил все, что я выстраивала в себе. Крик, после которого не стало лучше. Наоборот он стал синонимом конца.

Наверняка, я бы свалилась на колени, если бы не парень, который не давал сдвинуться с места, прятал мое лицо у себя на груди и мягко поглаживал по спине, будто это могло успокоить.

Я только что стала вдовой. И я не хотела думать о том, что Лукас был в той машине. Я была уверена в том, что он спасся, что он придет ко мне. Может быть, мне просто нужно проснуться? Но руки Адама на моей спине были реальны, запах дыма стоял в носу, а парфюм Лукаса все еще ощущался на шелковом платье.

Но я все равно не хотела верить в то, что он мертв.

Несколько месяцев назад

Она почти попадала в музыкальный ритм, доносившийся из основного помещения клуба. Мои пальцы путались в окрашенных светлых волосах, направляя, задавая темп. Губы Лолы скользили по напряженному члену вслед за языком, рисующим острые узоры.

Черная маска прикрывала верхнюю часть ее лица, ушки зайчика то и дело втыкались в мой живот. Так и хотелось стащить их с нее и выбросить в чертов мусор, но Лола наивно полагала, что это спасет ее от лишних глаз, что мало кто узнает в ней дочку мэра и не примет за распутную девчулю, танцующую по вечерам на потеху потным, мерзотным мужчинам. Она всерьез полагала, что никто не узнает ее и о том, что она любила пилон.

Я об этом знал.

Как и многие другие парни из круга, в котором она вертелась. Знали, но никто из них никогда не прикасался к ней, потому что еще все знали, с кем именно она спит. А я никогда не любил делиться, хотя Лола не вызывала во мне никаких чувств. Как и я в ней. Просто время от времени мы оказывались в горизонтальном положении, даря друг другу удовольствие. Я не комментировал ее увлечение танцевать полуголой на глазах всего клуба, а она молчала о том, что иногда мне приходилось убивать. Хотя, конечно, недавний арест моего отца, а заодно с ним и подозрения ее отца, наложили отпечаток на наши встречи. Пожалуй, теперь мы встречались только в закрытой комнате моего клуба, я буквально за руку стаскивал ее с шеста и следующие несколько минут мы молча занимались сексом прямо в одежде. Примерно так же, как сейчас.