Сердце – одинокий охотник - стр. 52
Звуки гармоники стали отчетливо слышны – Вилли, дожидаясь Порцию, играл возле самой калитки.
– Погоди, – сказал доктор Копленд. – Я ведь всего раза два видел тебя с мужем, мы с ним толком даже не знакомы. А с тех пор, как Вильям был у меня в последний раз, прошло три года. Почему бы им не заглянуть сюда на минутку?
Порция стояла в дверях, ощупывая кончиками пальцев прическу и серьги.
– В прошлый раз, когда Вилли тут был, ты его очень обидел. Видишь ли, ты просто не понимаешь…
– Что ж, – сказал доктор Копленд, – я только предложил.
– Обожди. Я их позову. Может, они зайдут.
Доктор копленд закурил сигарету и зашагал по комнате. Он никак не мог прямо надеть очки; пальцы у него опять дрожали. Из палисадника перед домом донеслись приглушенные голоса. В прихожей раздался топот, и в кухню вошли Порция, Вильям и Длинный.
– Вот и мы, – сказала Порция. – Длинный, я, кажется, так и не познакомила тебя с отцом. Но вы друг о друге все знаете.
Доктор Копленд пожал гостям руки. Вильям застенчиво жался к стене, а Длинный вышел вперед и чинно поклонился.
– Я много о вас слышал, – сказал он. – Очень рад с вами познакомиться.
Порция и доктор Копленд принесли из передней стулья, и все четверо расселись возле печки. Они молчали и чувствовали себя неловко. Вилли нервно оглядывал все вокруг – книги на кухонном столе, раковину, раскладушку у стены и своего отца. Длинный скалил зубы и одергивал галстук. Доктор Копленд, казалось, хотел что-то сказать, но только облизнул губы.
– Что-то ты уж очень наяривал на своей гармошке, Вилли, – прервала наконец молчание Порция. – Видно, вы с Длинным где-то здорово угостились джином.
– Никак нет, – вежливо возразил Длинный. – С субботы капли в рот не брали. Поиграли в подковы, и все.
Доктор Копленд так ничего и не сказал, и молодые выжидающе поглядывали на него. В комнате было душно, а тишина действовала всем на нервы.
– Вечная у меня морока с их костюмами, – сказала Порция. – Каждую субботу стираю обоим белые костюмы и два раза в неделю глажу. А ты на них погляди! Они и надевают-то их только после работы. Все равно: два дня поносят – и хуже трубочистов. Только вчера вечером гладила брюки, а складки как не бывало.
Доктор Копленд по-прежнему безмолвствовал и не сводил глаз с лица сына. Но когда Вилли это заметил, он прикусил свой куцый заскорузлый палец и уставился в пол. Доктор Копленд почувствовал, что пульс его скачет и кровь стучит в висках. Он закашлялся и прижал кулак к груди. Ему хотелось поговорить с сыном, но он не мог придумать – о чем. В нем поднималась старая злоба, а времени поразмыслить и преодолеть ее не было. Кровь стучала в голове, и он был растерян. Но все трое смотрели на него, и молчание было таким тягостным, что ему пришлось его прервать.