Сердце на двоих - стр. 26
Тупая челядь мгновенно свалила всю вину на Эмму, девушку, которую из чистого упрямства я не отпускал из замка до происшествия.
А сейчас, когда грянул гром, не отпускал потому, что за стенами замка ей было опаснее, чем внутри.
Слухи о том, что некая молодая колдунья навлекла на короля недуг, распространились вначале среди горожан, а потом и дальше.
Темный крестьянский народ теперь боялся кочевых еще больше, чем раньше. Мне уже доложили о нескольких кровавых расправах на большой дороге, и я прекрасно отдавал отчет: отпущу кочевницу сейчас, то молодая и красивая девчонка не протянет до ночи.
В лучшем случае просто убьют, в худшем… В худшем ей точно не понравится, что с ней могут сделать.
В замке же ее хранил только страх слуг передо мной.
Тронут ее – будут повешены на городской стене. Я четко обозначил свою позицию, когда узнал, что Эмму пыталась избить местная кухарка и только один из младших лекарей сумел растащить их.
– Мой принц, – ожил третий лекарь. – Но из-за вашего упрямства ваш отец может умереть. Если на одной чаше весов какая-то кочевая, а на другой жизнь короля – выбор очевиден.
Я сощурил глаза, пристально глядя на врачевателя.
Лет сорока, худощавый, в дорогих одеждах, расшитых золотом, и с ухоженными руками, усыпанными кольцами. Давно ли он вообще работал с обычными больными? Судя по виду – нет: привык почивать на лаврах личного лекаря короля.
– Напомните, как вас зовут? – вкрадчиво поинтересовался я.
– Старший королевский доктор Бернард, – гордо изрек лекарь.
– Так вот, уволенный доктор Бернард, – продолжил я. – Только я тут решаю, что и на какие чаши весов класть. А сейчас подите все прочь. Я должен остаться с отцом наедине.
Эмма
Замок – моя тюрьма.
Эта комната – тоже моя тюрьма.
Этот чердак – мои оковы…
Я просто лежала на кровати, вот уже второй день.
Еду приносили под двери, и хотя они были не заперты, выходить за них мне не рекомендовала мэра Алура. Ради моей же безопасности.
Потому что почти все в замке считали, что это из-за меня сейчас умирает король. И быть может, мне удалось бы достучаться до здравого смысла окружающих, если бы не пара выкриков, которые исторг из себя его величество, когда его привезли в замок.
– Кочевница!
Прозвучало как приговор. Для меня.
Кухарка была готова меня разодрать, будучи уверенной, что за это теперь ее похвалят.
И если бы не Кэрлайл, находившийся рядом, кто знает, безумная Жако могла и прирезать кухонным ножом.
С тех пор я и сидела в своей каморке.
Еду и воду приносила Хло, дочь Алуры. Я пыталась с ней поговорить, что-то разузнать, но она лишь молча и испуганно сбегала, не проронив ни слова.