Сердце - стр. 49
– Эм, но я же не твой врач, – он поднял руки вверх, словно сдавшись. – Хорошо, я все-таки сам пришел. Знаю, ты не был готов к тому, что с тобой случится…
– Я хотел бы задать несколько вопросов. Мне пересадили сердце, и…ну, знаешь… – честно говоря, я боялся слышать ответ на этот вопрос. – Значит ли это, что я – это уже и не я вовсе? Мои вкусы, мои предпочтения…
– Могут измениться, да, – перебил меня Джек, улыбка исчезла с его лица. – А что, ты это чувствуешь? Какие-то перемены? Очень интересно…
– Нет, – заверил его я. – Просто интересуюсь. И твое мнение на этот счет, как врача?
– Что ж, если быть честным, такие случаи бывали в нашей практике. И не раз. Однажды был парень, который всю жизнь занимался одним видом спорта, а после операции, например, он открыл в себе новый талант. Насколько я помню, он хорошо пел, а прежде даже не пробовал заниматься этим. Оказалось, его донор был звездой в своих кругах и всю жизнь занимался вокалом. Очень часто менялись вкусы у людей – например, вегетарианец начинал есть мясо и наоборот. Я думаю, это не может быть простым совпадением, но как врач, скажу тебе совершенно другое – сердце – всего лишь насос, мышца, хоть и самая важная мышца, внутри нас. И все же случаи из практики не раз заставляли и меня задумываться о том, о чем задумывался ты. У меня нет точного ответа на этот вопрос. Я думаю, он известен только Богу. Единственное, что я знаю – это то, что тебе выпал уникальный шанс, Миллер. Мы все не святые. Я знаю тебя, знаю, о чем ты думаешь.
– О чем?
– Ты хочешь жить как прежде, судя по тому, что ты вытворяешь в зале. И тебе плевать, сколько тебе осталось. Я прав?
Я становлюсь предсказуемым. На самом деле люди видят во мне это. Видят, что мне нечего терять. Я живу так, как я хочу, потому что я свободен от предрассудков, от чужого мнения и привязанностей к людям. Был свободен. Теперь я привязан к своему новому сердцу и к его желаниям, которые не совсем совпадают с моими.
Наконец, я коротко кивнул Джеку.
– Я не знаю, что будет. Это твоя жизнь, и я не вправе указывать тебе, как жить. Ты можешь умереть после первой сигаретки, а можешь после сотой. Можешь, после тысячной. Можешь остаться живым после боя, а можешь погибнуть, запнувшись на лестнице. Это же сердце, – он поднял в воздух свой кулак и начал сжимать и разжимать его. – Даже здоровый человек не может знать, когда оно остановится. Но помни, что сейчас ты живешь на таблетках.
Что-то внутри меня разрушилось после его слов. Опустилось. Значит, это правда. Вечеринка в моей жизни – окончена. И все что я буду делать дальше, это пытаться чем-то ее заменить.