Сердце из стекла - стр. 37
Черт возьми, этому миру вообще знакомо слово «справедливость»?
— Я перехватил плачущую Эвелин по пути из сада, — голос Кассиана был ледяным. — Хотел найти обидчика, но она попросила не наказывать его. Поэтому, мы просто ушли с праздника и прогуливались по столице. Можете заглянуть в ночной театр на Лорт-вале. Мы были там. Это могут подтвердить.
Дядю Андена, вероятно, устроил этот уверенно прозвучавший ответ. И дальше беседа потекла в более спокойном русле.
Когда дядя снова завел тему о вредительстве Волшебника и необходимости его поимки, Кассиан ненадолго покинул нас, сославшись на нужду.
Я же знала, что его нужда состояла в обыске кабинета Андена, который как фанатик продолжал рассказывать о вчерашнем сражении. Лагар и Глум делали вид, что слушают своего собеседника с безумным интересом, но я то и дело ловила на себе их предостерегающие взгляды.
Кассиан вернулся через пятнадцать минут и долго расхваливал вкус хозяев дома в отношении ремонта, сообщив, что засмотрелся на эту красоту. Мэрит расцвела, а Анден даже и не думал прерывать свой рассказ, чтобы поговорить о таком пустяке, как ремонт дома.
Кассиана как слушателя хватило всего на десять минут. Дядя как раз принялся рассказывать о жестокости Волшебника, и о том, сколько крови на его руках…
— Простите, но нам пора, — его галантность исчерпала себя на сегодня. Он злился. И едва мог это скрыть. — Я обещал обновить своей супруге гардероб.
Даже когда мы вышли на улицу и отошли от дома Хаспетов, Кассиан не отпустил мою руку. Но дал волю своим эмоциям.
— Если бы не я, вся столица уже утонула бы в крови и насилии, — процедил он сквозь зубы.
— А ты считаешь, что сейчас она процветает благодаря твоим деяниям? — уточнила я.
Он остановился и резко крутанул меня, прижав к себе. От неожиданности в нас чуть не врезались Глум и Лагар.
Но обогнув нас, они прошагали дальше.
— Ради кого ты стараешься так, Эвелин? — спросил Кассиан, глядя в глаза. — Они же были рады от тебя избавиться. Разве ты не видишь их презрения?
Он умел бить по больному. Находил в душе самые болевые точки и давил именно на них. Паршивец.
— Я блефовал. Я бы не убил твоего дядю. Убрать его — означало подставить себя. Да и у него слишком хорошая охрана на крыше, — его слова добили меня окончательно, поселив в сердце странную пустоту.
— И зачем ты мне это говоришь?
— Затем, что две минуты назад у тебя был шанс спастись. Но ты выбрала жизни тех, кто никогда не выбрал бы твою. Ведь им на тебя наплевать.
— Это ты позволяешь себе вершить чужими жизнями! А я так не могу!
— Ладно, Эви… — он схватил меня за руку и продолжил тащить за собой. — Сегодня ты была умницей, поэтому заслужила небольшой подарок. Чего ты хочешь?