Сердце из стекла - стр. 23

— Она вторую ночь спит на пороге твоего дома, ожидая возвращения любимой учительницы. А сегодня утром Лагар перехватил ее по пути к дому твоего дяди. Слишком велики риски, Эвелин.

— Кассиан, я прошу… Она больна… Не губи ей жизнь. Ей и так хватает мучений, —прошептала с мольбой, в секунду оказавшись рядом с ним. — Пожалуйста.

Стоило мне попасть в зону его досягаемости — и он рывком притянул меня к своей груди. Я ударилась о него, как об огромную скалу и замерла.

Чувствовала под своими пальцами жар его обнаженной кожи и твердое будто гранит тело. Борясь со своей внутренней дрожью, я все же гордо вскинула подбородок и осмелилась поднять глаза на своего палача.

— Договариваться с тобой я больше не намерен, — я чувствовала своей грудью вибрации его низкого голоса, рассматривая тонкий шрам на его щеке. — Будешь вести себя хорошо — и твоя Карла будет в безопасности. Если же нет…

— Ты не посмеешь…

— Хочешь проверить? — уточнил он, изогнув свою темную бровь.

— Нет.

— Тогда будь хорошей девочкой, Эвелин.

— Ладно, я помогу тебе в поисках сестры, — все же сдалась я. — Доволен?

— Почти, — его губы тронула улыбка, а взгляд замер на моих губах. Он резко подался вперёд — и я стремительно оттолкнула его ладонями понимая, что ни за что в жизни не позволю ему себя поцеловать.

Кассиан рассмеялся, когда я оказалась в другой части комнаты, и потянулся к новой рубашке. Белой. Чистой. Совсем не подходящей такому демону, как он.

— Сейчас ты примешь ванну и приведешь себя в должный вид, — добавил он, борясь с пуговицами на рубашке. — Через два часа сюда приедет клирик.

— З-зачем тебе распорядитель по брачным обрядам? — спросила тихо, хотя в глубине души знала ответ.

— Мы женимся, Эвелин Люваль. Добро пожаловать в семью.

7. Глава 7.

Кассиан

Впервые за тридцать лет мне в бок всадили криво заточенную серебряную ложку. Впервые, черт возьми! Мое тело испытало многое… Я «ловил» плечами пули, латал ножевые ранения, лечил себя от синяков и ссадин, исправлял магией разбитое лицо…

Да я даже испробовал на своей шкуре магический клинок Совета Двенадцати и клеймо Вьёрковской тюрьмы, шрамы от которых до сих пор «украшали» тело и лицо. От них я был не в силах избавиться…

Но обычная столовая ложка?!

Это определенно было что-то новенькое…

И мне бы надо злиться на эту дикарку за ее идиотский поступок, но я не мог. Ярость во мне пробуждали только ее острые и мгновенно достигающие цели злорадные реплики о пропаже Амины. Боялся ли я, что больше никогда не увижу сестру?

Да. Я не просто этого боялся. Это было моим персональным адом.