Сердце Феникса - стр. 49
В холле дома, поправляя ажурные перчатки, стояла Амаранта… в моём, шэрх её дери, платье! Рядом, как ни в чем не бывало, в платье цвета шампанского, суетилась тетушка, поправляя крупные завитки локонов дочери.
— Это же мое платье! — выкрикнула, спускаясь по лестнице вниз.
— Кто сказал? Оно было подписано? Курьер доставил для леди Фицвальд, при нём не было никаких записок, поэтому я вскрыла чехол. Правда, оно чудесно сидит на Амаранточке? — Ирида развернулась, поправила спавшие бретели своего платья, в руке она держала веер, которым и указала на меня. — А вот в чем пойдёшь на бал ты – другой вопрос. Но, я очень надеюсь, что не в этом старом халате.
С улицы раздалось тревожное ржание лошадей, привлекшее внимание женщины. Собрав веер, она застучала каблучками по мраморному полу в сторону выхода.
— Амаранта, идём!
— Прости меня… — одними губами прошептала кузина, поспешив за удаляющейся с гордо поднятой головой матерью.
В холле я осталась одна, растерянная и совершенно потерянная. Вот же шэрх! Я ожидала от тетушки какой угодно подлости, но не такого. Захотела меня унизить напоследок? Что ж, если у меня нет другого выбора, придётся явиться на бал в халате. Ничего, я и в нём смогу достойно представить род Фицвальд. Я это сделаю даже в банном полотенце, если придётся.
— Деточка, они уехали?
Из соседней комнаты тихо вышла Олен, в руках она несла какой-то свёрток, но я даже не пыталась разглядеть что-там.
— Да, Олен, и мне пора, надеюсь, мое лазурное платье все ещё висит в шкафу? — сглотнув, постаралась улыбнуться. Признаюсь, вышло несколько криво.
— Лазурное? Но, оно же совершенно не подойдёт к твоей маске, да и не для бала оно. У меня есть вариант получше, смотри, — она раскрыла свёрток, доставая прекрасное белоснежное платье, — как тебе?
— Оно…— у меня не было слов, чтобы описать его красоту.
— Прекрасно? Оно свадебное, когда-то принадлежало твоей маме. Я немного переделала, все же, с её свадьбы прошло столько лет…
Олен смущенно отвела взгляд в сторону. В её руках находился настоящий шедевр, пусть не созданный ей, но она приложила к нему свою руку и душу. В горле появился ком, слёз, текущих по моим щекам, я уже не стеснялась. Горячо обняв ту, что заменяла мне все эти годы мать, разревелась.
— Ну, будет тебе, девочка. Одевайся и отправляйся на бал, от тебя зависит, будет ли между нашими мирами мир или грянет война.
Оставив алеть на её щеке поцелуй, поспешила наверх, дособираться.
Спустя каких-то десять минут все слуги нашего дома собрались на крыльце. Глядя на их лица, можно было подумать, что они собирали меня не на бал, а на битву. Мою последнюю битву, которую я уже проиграла. Я смотрела в окно экипажа, смотрела, как они машут руками, девчушки достали из карманов юбок белые платочки.