Сердце феникса - стр. 2

Оказавшись на твердой почве, я поежилась от ночной прохлады, хотя она не шла ни в какое сравнение с земной, и спешно заставила лишнюю воду стечь с меня обратно в фонтан. Стало немного лучше, хотя возвращение домой всегда оставляло во мне осадок горького привкуса.

Можно было, конечно, прогуляться по саду, эффектно крадучись в ночи, но я не стала тратить время на это ребячество, а перенеслась прямиком в свои покои, где на огромной кровати мирно спал мой возлюбленный. Вернее, это я думала, что спал, и даже вздрогнула, когда услышала его голос:

– Вернулась наконец? Ты хоть отметилась?

Мысленно обругав себя, я послала мысленный запрос нашим служащим с сообщением о прибытии и просьбой закрыть портал.

– Конечно, отметилась.

– Только что, да? – в его сонном голосе прозвучала лукавая усмешка.

– Спи давай, – ответила я, забираясь к нему под одеяло.

– Ты же понимаешь, что играешь с огнем?

Я не стала отвечать. Только обняла Рэма в надежде, что ему не понадобятся слова.

Ему и не понадобились. А я была рада, что нам не пришлось ссориться из-за очередного моего «загула». Тогда я еще не знала, что он был последним.

Теперь, спустя, кажется, целую жизнь, я пытаюсь найти в памяти момент, с которого все началось, и не могу отыскать ни мрачных предзнаменований, ни всплесков интуиции, ни чувства опасности. Цепочка событий раскручивается перед глазами и упирается не в жуткое предчувствие, не в дождливую ночь и не в истошное карканье ворон, а в самый мирный и светлый момент.

Все началось под аккомпанемент любимого голоса, в ласковом утреннем свете, пробивающемся сквозь тяжелые портьеры.

– Просыпайся, Мими, пропустишь все веселье.

Мурлычащие нотки любимого голоса мягко вывели меня из забытья. Но вместо того, чтобы встать с кровати, я только глубже зарылась в одеяло и уже оттуда ответила:

– Прибытие делегации с Орбис-Туна – вообще не веселье.

Рэм рассмеялся:

– Глупышка, я не про нептунианцев говорю, а про твой День рождения.

Если можно было еще надежнее спрятаться в моей одеяльной крепости, я бы непременно воспользовалась этой возможностью.

– То, что мне исполнилось пятьдесят, тоже ни разу не весело.

Любимый не терял оптимизма:

– Мне вообще сто тридцать два, и ничего, не жалуюсь.

– А должен бы. Наверняка суставы побаливают, зубы сыпятся. Да, дедуля?

– Я тебе покажу дедулю!

С этой шутливой угрозой Рэм одним движением оказался под одеялом и ловко прижал меня к кровати, закинув мои сцепленные руки к изголовью.

– Ну что, я все еще похож на дедулю? – в его ореховых глазах плескались искорки победы.