Сердце двушки - стр. 22
В следующий раз Мокша пришел сюда через неделю. Камни, которыми он завалил землянку, дышали таким жаром, что на десять шагов не приблизишься. Попытался Мокша, но едва не задохнулся. Сияние уже было не просто голубое, а почти белое. Дух шел тяжелый, как из болота. Кружилась голова, мерещилась всякая чушь. Камни плавились, стягивались, бурлили, точно ведьма варила земляной суп в котелке. И повсюду в кипящей массе нити грибниц расползались, дрожали и испускали свет.
Мокша животом бросился в седло. Торопливо направил Стрелу к Москве. Чудилось ему, что жар гонится за ним, тянется раскаленной рукой, но нет… померещилось! А сверху так и вовсе холм показался обычным холмом. Просто крошечная точка на теле леса!
Постепенно Мокша убедил себя, что и холма никакого нет, и землянки, и грибницы. День был хороший, ясный. Воздух прозрачный, на небе ни облачка. С седла отчетливо виднелась строящаяся стена Китай-города. Тянулись по дороге обозы с камнем. Возчики шли пешком, берегли коней. У реки паслось овечье стадо, а посреди стада – черный, весь в репьях, козел. Старый, рогатый, носатый.
Мокша сидел в седле, подставив лицо ветру, и размышлял, рассказывать ли Митяю о том, что он наделал. Видно, придется. Шила в мешке не утаишь. Мокше даже не то было досадно, что он пронес в наш мир грибницу, которую не стоило проносить, а то, что Митяй и тут оказался прав! Всегда прав, всегда! Мокша так хорошо представил себе лицо Митяя, что не выдержал и стал хлестать Стрелу краем поводьев по лбу и по беззащитным глазам.
Любовь Мокши к Митяю была похожа на ненависть, с непрерывным зорким недоверием. Любит – а сам присматривается, нет ли какой трещинки для сомнения, чтобы разочароваться и возненавидеть. Наверное, подобной любовью любил Иуда.
Вечером Мокша улучил минуту, когда Митяй останется один, и рассказал ему обо всем. Ничего не скрыл, себя не выгораживал, выглядел удрученным, но при этом умело обходил острые углы. Ничего ужасного он не совершил. Просто не подумав пронес грибницу из одного мира в другой. На двушке не может быть ничего плохого, разве не так? Следовательно, и гриб хороший. А что разросся – так кто ж знал, что все так будет?
Митяй слушал не перебивая. Хмурился, но Мокшу не ругал. Ближе к концу рассказа захватил кирку, лом, топор, заступ. Позвал с собой Фаддея и Гулка Ражего. Вместе они отправились к землянке. Мокша был недоволен, что взяли Фаддея и Гулка. Он Митяю рассказал по секрету, а тот, получается, раскрыл его тайну! Никому нельзя верить! Гулк шагал крупно, покачивал тяжелыми руками. Фаддей же всю дорогу задавал Мокше вопросы, а ответы выслушивал с таким видом, словно наперед ему не верил. Мокша был искренне возмущен. Тяжелый человек Фаддей!