Сердце дракона. Книга 3 - стр. 15
– Плащ ещё хорош, – подал голос его товарищ. – И про лошадь не забудь. Лошадь везде можно за приличные деньги пристроить.
– Плащ? – переспросил человек со шрамом и странно нахмурился. – Покажи-ка.
Обмолвившийся про лошадь разбойник и рад был услужить: цапнул скорее плащ Риона с земли, тряхнул им, очищая от живности и травы, и протянул главарю.
– Подкладка тут тёплая, – с умным видом добавил он. – Зимой не замёрзнешь.
Руки, затянутые в перчатки, такие же чёрные и пыльные, как и вся остальная одежда, принялись ощупывать плотную ткань дюйм за дюймом. Вся четвёрка молча за этим наблюдала.
– Что встали? – рыкнул главарь. – Проверьте везде ещё раз. Может, упустили что важное.
Внезапно он замолчал. Напрягся, как напрягается тетива у лука перед выстрелом, подозрительно прищурился, провёл пальцами по складке плаща и вытащил сложённые в несколько раз бумаги.
Лесные воришки вытянули шеи.
– Что там? – заволновался один.
– Бумаги. Не видишь, что ли? – шепнули ему.
– Надо, чтобы их Липкий глянул, – вставил третий и обратился к человеку в чёрном: – Дайте их Липкому, босс. Он сможет растолковать, что там. Не зря же батрачил три года полотёром у писаря в Порте.
– А ну прочь! – рявкнул главный и вытянул руку вперёд, останавливая банду и тем более Липкого. Последнего не зря так прозвали. Его пальцы действительно были вечно липкими, как бы часто и тщательно он их ни мыл. Даже сейчас он вроде как ничего не касался, но каким-то образом умудрился изляпать воротник куртки Далена чем-то сладким, по запаху напоминающим протёртую землянику. – Не вашего ума дело!
Четвёрка повиновалась: человека в чёрном они боялись больше голода, огня и смерти и спорить с ним не решились бы даже, поднеси кто меч к их шеям.
Пока верные псы, поникнув, продолжали копаться в вещах Риона, их главарь перекинул плащ через руку и отошёл к кустам, за которыми прятался Рион, где и развернул найденные бумаги.
То было послание королевы Ирис Гайларду Стернсу, составленное с подобающим величием и уважением, без толики робости и преклонения, чёткое и исключительно по делу, какие Рион составлял не раз для покойной Морвенны.
Скользнув хищным взглядом по написанному, человек в чёрном довольно хмыкнул. Он стоял так близко от Риона, что тот видел каждую чёрточку его лица. Те были грубыми, познавшими холод, жару и острую сталь, неприветливыми и настолько неприятными, что Рион брезгливо скривился. Возможно, и отплевался бы от кислого привкуса во рту, появившегося от одного только взгляда на уродливую рожу, но не стал этого делать. Поплевать можно будет позже, когда останется один. Сейчас же одно неверное движение – к горлу тут же приставят перепачканный в крови нож.