Сердце Черного Дракона - стр. 33
Вот только мало кто об этом знал. Моя маленькая семья, которая состояла из меня, мамы и бабушки, не то чтобы скрывала свое высокое происхождение, но и не особо афишировала. Предполагаю, из-за этой самой истории с проклятьем.
Теткино Слово действительно коснулось обоих родов, но до письма и разговора с дядей я как-то об этом не задумывалась, все списывая на рок, судьбу, случайности.
Лунных ведьм становилось все меньше и меньше, девочки рождались с разными Дарами, даже с силой света. И это самое печальное, что случилось в нашем лунном роду.
Таких детей, согласно древней традиции, отдавали на обучение в клан Сонцето с семи лет. Высокомерные светлые и дитя чужого рода, с которым веками длится противостояние. Немудрено, что единственная девушка Мун с таким даром сбежала из нашей Грани, едва подвернулась такая возможность.
По слухам, вышла замуж за путешественника по Граням. Но кто он, как его звали, и откуда он пришел в наш мир, семейная история умалчивала.
А вот лунных девочек рождались единицы, и только в основной линии нашего рода. Вот так и получилось, что я осталась единственной лунной ведьмой после случайной гибели моих родных.
– Госпожа Клу, можно еще кофе, – попросила я, отвлекая хозяйку таверны, которая пыхтела за плечом задумчивого лорда. – Это совсем остыл.
– Конечно, деточка, я сейчас. И пирожков с клубничкой! Айсу, чего стоишь? Неси госпоже пирогов! Бегом! – тетушка принялась командовать.
А я с удивлением поняла, что часть жителей деревушки на границе с проклятыми землями из лунных жителей, судя по имени. Нет, они не принадлежали ведьмам из рода Мун, но жили на землях рода, а, значит, мы давали клятву защищать и оберегать их. Всех, кто назван именем Луноликой, в ком искрит серебряная нить.
Нет, ведьмой Айсу не была, это точно. Но слышать Луноликую в определенные дни года могла, как и взывать к ней с просьбами и дарами. Может, даже творить легкую волшбу, немного лечить и понимать зверей, на которых действует полная луна.
Значит, девочка под моей защитой, поскольку сейчас я вроде как старшая в роду Мун. Даже если об этом мало кто знает, точнее, никто, кроме Оберона Корая. Это не снимает с меня ответственности.
Давая Слово в храме Луноликой в тринадцать лет и тринадцать дней, я плохо понимала, о чем речь. «Это традиция», – сказала мне мама, и я зубрила клятву наизусть. И только теперь пришла мысль, что я взяла на себя обязательства, о которых родичи не посчитали нужным мне рассказать. Или не успели. Но зато теперь мне есть куда идти, когда я перестану быть охотником за проклятьями. Я не одна.