Размер шрифта
-
+

Сердце без любви - стр. 4

- Можно, - разрешаю я, пряча улыбку.

Пусть она до сих пор волнуется и подрагивает, но контроль передает именно так, как я люблю. Мы проводим время в молчании: она пьет кофе из моих рук, ест печенье и конфеты, а я понемногу наслаждаюсь своим эспрессо и  размышляю, чем заняться дальше.

Можно поплавать в бассейне, погреться в сауне или хамаме, посмотреть фильм в кинотеатре, поиграть в бильярд. Все это есть в доме. Я снял чертовски дорогой и навороченный дом. Можно прогуляться по берегу залива. Правда, для этого Алесси придется одеться, а мне хочется любоваться ее телом.

Когда кофе выпит, достаю стек, спрятанный за диванной подушкой. Провожу плоским кончиком по соскам. Алесси приоткрывает рот и смотрит на меня округлившимися глазами. Мне бы насторожиться, но я уже увлекся игрой.

Шлепаю кончиком по соску, и Алесси вскрикивает и закрывает груди руками.

- Так больно? – холодно интересуюсь я.

- Н-нет… - Она пугается и нехотя убирает руки. – Нет, сэр. Простите. Это… неожиданно.

Бью по другому соску, она дергается и кривит губы, но молчит. Маза с низким болевым порогом? Необязательно. Некоторые девочки любят принимать боль «с театральным эффектом», я так это называю. Плачут, кричат и умоляют о прощении, но стоп-слово из них клещами не вытянешь. Многие вообще не любят боль, а кайфуют от того, что им дают после – утешение, объятия, забота. И какая же маза Алесси?

- Стоп-слово?

- Красный, - повторяет она и спохватывается: - Нет, сэр. Я не…

- Я проверяю, помнишь ли ты его. Встань.

Алесси поднимается, слегка пошатываясь: у нее затекли ноги. Я тоже встаю и наклоняюсь, сильными движениями растираю ей бедра и икры.

- На диван, в колено-локтевую. Голову вниз, ноги развести.

Мне кажется, что она едва понимает, что происходит. Однако и это сомнительно, потому что мой приказ выполнен на «отлично». Постукиваю стеком по ягодицам.

- Хочу проверить, как ты ведешь себя во время порки, - поясняю я. – Не сдерживайся и не забывай о стоп-слове.

Кожа на ягодицах и бедрах белая, молочная, и чистая – никаких шрамов, никаких пожелтевших синяков. Хм-м…

- Давно пороли? – интересуюсь я.

- Ик! – Алесси вздрагивает всем телом. – Д-да, сэр.

С размаху впечатываю первый удар. На оттопыренной попе вспыхивает красная полоса. Алесси шипит сквозь зубы, но позу не меняет. Ладно, девочка, держись.

Уже подозревая неладное, бью вполсилы. Алесси царапает обивку дивана, вжимается лицом в подушку, едва сдерживает крик, а вскоре и вовсе начинает плакать. Я понимаю это по вздрагивающим плечам, она предпочитает давиться слезами.

Откладываю стек и провожу ладонью по вспухшим полоскам на попе. Кожа нежная, как я и предполагал. Два года в Теме? Сомнительно, если она маза. Снимаю с волос заколку, и они рассыпаются по дивану. Глажу Алесси по голове, почесываю спинку между лопаток. Не очень люблю все эти… нежности. Однако я должен дать девочке то, на что она рассчитывает.

Страница 4