Сердце без любви - стр. 34
- На колени, Бэмби.
Джеймс надевает на меня ошейник и крепит к нему ремешки. Сегодня сбруя все же иная, она обвивает грудь и не спускается к талии.
- Повторю вопрос, а ты подумай, прежде чем ответить. – Джеймс берет меня за подбородок. – Ты завтракала?
Утром мне кусок не лез в горло, я спешила сюда. Но я не привыкла пользоваться чужим гостеприимством. Как-то даже не пришло в голову, что здесь, в доме Джеймса, мне придется принимать пищу. Над ответом я не задумываюсь.
- Да, сэр.
Он смотрит, прищурившись, и, кажется, опять недоволен.
- Если соврала, прими позу, в которой я мог бы тебя наказать. Нет, оставайся на месте.
Меня словно кипятком ошпарили. Джеймс чувствует ложь? Нет, скорее, проверяет… Я могу обмануть и настоять на своем. А могу признаться и получить наказание. Что выбрать? Я так подставилась... Почему забыла, что ему нельзя врать? Значит, нужно принять позу для наказания. Очевидно, чтобы Джеймсу было удобно меня… пороть.
Кусаю губы, но встаю, разворачиваюсь к нему спиной и наклоняюсь, опираюсь руками на низкий столик. Почти сразу чувствую руку Джеймса на пояснице. Он придерживает меня и шлепает – не по попе, а по бедру, чуть ниже ягодицы, трижды по обеим ногам. Шлепки сильные и болезненные, на глаза наворачиваются слезы, но я терплю и стараюсь не шевелиться.
- За вранье я всегда наказываю, Бэмби. – Джеймс гладит меня между лопаток. – Если повторится, порка будет серьезной. Если войдет в привычку, мы расстанемся.
- Простите, сэр, - бормочу я.
Он бросает на пол подушку и показывает на нее.
- На колени, и жди.
На подушке стоять приятнее, коленям не больно. Я украдкой растираю горящую кожу, пока он возится на кухне. Никогда бы не подумала, что шлепки могут быть такими болезненными…
Джеймс возвращается с подносом и расставляет на столике тарелки. А у него на кухне хорошая вытяжка! Несмотря на открытое пространство, я не почуяла запах оладий, когда пришла. Вот же они – лежат золотистой горочкой, источая одуряющий аромат. Когда я ела оладьи? Не помню… Помню, как в детстве вертелась рядом с мамой, выпрашивая первый оладушек. Как макала его в вишневое варенье или сгущенку, как текли по подбородку сладкие «усы».
Джеймс принес и кофе – мое любимое капучино с густой пенкой. И фрукты, нарезанные кусочками. Он берет вазочку с вареньем, опускает туда оладушек и подносит мне.
- Руки за спину. Открывай рот.
Я в прострации. Джеймс кормит меня с рук! До этого я пила так кофе, но еда… О, это потрясающие ощущения! Невероятно вкусно – все же он гениальный повар. Подозреваю, что и абрикосовое варенье не покупное. Я не чувствую унижения, хоть меня и кормят, как собачку. Хозяин кладет мне в рот вкусные кусочки, чередуя оладьи и фрукты, дает пить кофе, и это забота. Он молчит, но на губах играет улыбка, а сладкие капли на моем подбородке он вытирает влажной салфеткой.