Сердце Анны - стр. 5

Он не относился к этому серьёзно, за несколько лет была пара увлечений, но не таких, чтобы о них вспоминать. Отношения с женщинами не стали для него тем столпом, на который, женившись, опираются мужчины. Он не считал женитьбу важным жизненным моментом, скорее помехой, какую к себе близко не подпускал. Не хватало еще, чтобы над ним потешались, так как он потешался над другими. Вполне естественным выглядело в глазах окружающих то, что он не стремился связывать себя узами брака. Пусть даже с самой богатой и влюблённой барышней.

От того, что общение с женским полом, какое имелось в доступности у Фёдора, оказалось вполне достаточным, то и никакого другого заводить не было срочной необходимости. Ничего в том зазорного, что во время весёлых посиделок с друзьями в окружении мелькали женщины легкого поведения, ведь что ни говори, а без этого ни как не выходит.

Удивительно, но в этом невероятном пылу, за бесконечной чередой веселья, успевал Фёдор учится. Как это у него получалось одному ему известно. Светлый, пронзительный и цепкий ум его, не раз поражал наставников. Было удивительно, как без намёка на утруждение он сдавал сложнейшие работы. Отношение к обучению, граничащее с наплевательским, в то же время поражало исполнительностью и держало наставников в постоянном напряжении. Ни кто не понимал как такое, может быть.

Многие от него страдали, но так же некоторые восхищалась. Странно было наблюдать за человеком, который практически ненавидит учёбу, но так старательно по ней идёт. Как - подневольный. Будто ему дали задачу и он - хочет, не хочет, а исполнить должен. Но ведь не каждый будет выполнять то, что не нравится, если только он подневольный.

Иначе, в силу характера, или ещё по каким импульсивным причинам, если вдруг, Фёдор захотел бы кинуть всё и уйти из университета, кто знает, как отнеслись бы к такому решению, его тайные покровители. Не зная, ни одного человека из своих родственников, Фёдор понимал, что возможно никогда этого и не узнает. Поэтому, осознавая всю тонкость и неопределённость положения, он учился и в этом смысле не рисковал. Хорошо еще, что он хоть сколько-то понимал важность этого намерения. Фёдор чувствовал, сопротивляться бессмысленно, шел вперёд, туда, куда толкали. Он не спрашивал, почему так. Да и спросить то, было не у кого. Раздираемый сомнениями и неизвестностью, он брал всё, что давалось.

Ещё - он знал, что не беден. Хотя, происхождение средств, было ему не ведомо.

Фёдор получал тысячу рублей в год. Плата за обучение всегда была погашена без него. И в этом смысле, Фёдор совершенно не тревожился. Он до того наглел, что уже даже не удивлялся ежемесячным переводам на его имя денежных сумм. Принимал как должное. Ладно бы если средства эти тратились на пропитание и достойное существование, но они полагались на весёлые попойки и досуг. Что-то конечно, уходило на обновление гардероба, на оплату счетов по жилью. Львиная доля всегда шла, на единственный интерес, в каком кто-то, когда-то замечал Фёдора - на трактиры и женщин.