Сердце альфы - стр. 6

С заячьей ножкой в зубах я подошла к избушке. На крыше дымила труба. Хотя должен был огонь в печи потухнуть.

Ночью температура упала, сугробы как камень стали. Наст такой образовался, что даже я, огромная оборотница, не проваливалась.

Обернулась женщиной только у самого входа. Сразу продрогла на морозе. А волчица изнутри грела слабо.

Не окрепли мы ещё. 

Скрипнув дверью, вошла в дом. Было очень тепло. Печка, уже раскалённая добела, стояла, и варочная плита в темноте светилась розово-белёсым цветом. Чугун на неё в таком состоянии ставить нельзя — провалится. Это не только я знала, но и тот, кто топил печь всю ночь. Стоял чугунок в стороне, а вода в нём продолжала кипеть. 

Дед опять лежал, скрючившись на кровати, закутался в одеяла. Глаза открыл. Они горели жёлтым огнём.

— Сейчас бульон тебе сварю, — усмехнулась я и подразнила его куском заячьей ножки.

Он не отреагировал. Закрыл глаза.

Ножка улетела в чугун, где кипятилась вода. 

На варочную панель я поставила сковородку и взяла сделанное днём тесто. Пока всё готовилось, обмотала ноги и надела свитер. Юбку не нашла, её видимо дед себе прихватил. Это и была мужская юбка, самцы оборотней такие носили. Чтобы в человеческом виде ходить, прикрывшись, и в обороте не мешала.

На сковороде я сделала несколько лавашей. Один сразу съела, два других оставила деду. Мужем его не хотелось называть, потому что меня он впечатлил своей агрессией и невменяемостью.

Буду с ним осторожна.

— Голая ляг ко мне, — услышала я хриплый голос.

— Ага, сейчас, — раздражённо ответила. — Мне хватило, как ты со мной поздоровался.

— Не понравилось, что ли? — с ехидной усмешкой спросил самец.

— Я сейчас могу уйти подальше от тебя, — предупредила.

Выглядел он очень плохо, может не вытянуть в одиночестве.

— Что не уходишь? — вздохнул утомлённо.

— А куда?

Я сдвинула чугунок подальше от огня. Заметила, что дед мой сгонял за дровишками и в запас ещё принёс.

Открыла дверцу печки. Огонь окрасил мрак приятным светом. Стало даже уютно.

— Ничего не помню, — с печалью добавила я. — Кроме тебя и нет никого.

— Ляг ко мне, — намного мягче попросил он. — У тебя регенерация превосходная, ты сильнее меня.

— Поделиться? — усмехнулась.

— Поделись, — выдохнул он.

Мне не жалко. Чувствовала я себя отлично. Еда сделала своё дело, я восстанавливалась.

Скинув свитер, забралась на кровать и легла под одеяло спиной к его спине.

— Ты весь горишь, — шепнула я.

Оборотни крайне редко болеют, только в очень ослабленном состоянии. А дед был чахлый. Хотя днём и взбрыкнул, но, видимо, из последних сил.

Он тяжело перевернулся ко мне. Обнял со спины, протолкнув руку под мою шею.