Сердца под октябрьским дождём - стр. 9
– Всё сложнее, чем тебе кажется.
Юра что-то буркнул, повернувшись на спину. Алёна вернулась к экрану. Именно тогда под покровом ночи и появилось это чувство – чувство дальней дороги, шорох листьев под подошвами ботинок; появилось, чтобы сделать закоренелого домоседа своим верным приверженцем.
Ему снилось как что-то большое и тёмное катится на них, и бежать столь же бесполезно, как рассматривать норки сусликов под ногами: вдруг, де, в одной из них найдётся место, чтобы спрятаться двоим несчастным, потерявшимся людям?
Или хотя бы одному.
Там, во сне, Юре пришлось себе пообещать, что он не сдастся без боя.
Блог на livejournal.com. 14 апреля, 02:15. На самом деле,
я утаил большую часть правды о той ночи, когда всё началось. Она была ужасной. Чем больше я думаю, тем больше мелочей припоминаю. Удивительно, как близко мы иногда в повседневной жизни приближаемся к порогу неизведанного. А там, вместо того чтобы испытывать трепет и обильно потеть, зеваем и беспардонно гремим кофемолкой, не подозревая, что под её ножи может затянуть краешек ТКАНИ МИРОЗДАНИЯ. Эй, кажется, я заговорил как горе-писака… простите меня за это. Никогда ничего не писал. Всё это так же вынуждено, как и необходимость думать вместо того, чтобы смотреть телек (которого, кстати, у меня нет) и счищать со стен дерьмо. Знание, что я переступил этот порог 12 апреля 2013 года, с 10:00 до 10:20, заставило меня сесть на стул, взять ментальную палку и поднять со дна собственной памяти весь этот ил.
Если у меня когда-нибудь найдутся читатели, было бы интересно узнать: а вы, если вдруг нужно будет вспомнить позапрошлое утро вплоть до минут, нет, до секунд и мгновений, справитесь? Сомневаюсь.
Для моего насквозь продымленного разума это была почти непосильная задача. Я просидел в ступоре почти десять минут, прежде чем догадался взять карандаш и бумагу. Читал где-то, что в одной из восточных стран был интересный обычай. Если нужно было что-то вспомнить (это непременно должно быть что-то, что человек прежде считал малозначительным и неважным), жители её обращались к памяти песка. Не то шумеры, не то египтяне… верили, что песок можно отнести к изначальным структурам, кубикам, из которых формируются любые природные и рукотворные формации. Песок запоминает всё, что вокруг происходит, он как равнодушное неподвижное море. Любой процесс и объект рано или поздно станет песком, песок впитает в себя любые эмоции, и даже армии сгинут там, среди барханов…
Ближе к сути.
Человек, который хочет что-то вспомнить, обращается к песку. Он берёт палку и начинает писать – точнее, рисовать на песке каракули. Он не смотрит на то, что рисует, но при должном желании, при правильном расположении звёзд и удаче эти каракули становятся ответом. Песок, сиречь, сама вечность начинает диктовать ответы. Вы поняли, да?