Сердца под октябрьским дождём - стр. 101
– Сделай что-нибудь, – причитала Алёна. Она теребила пуговицы на рубашке мужа. – Пожалуйста!
Но Юрий не мог заставить себя пошевелиться. Мышцы одеревенели, кто-то выдавливал изнутри глаза. Он смотрел себе под ноги и видел рыжую кирпичную пыль на носках туфель. Будто здание рухнуло, и ты не можешь вдохнуть. Ведь это страшное ощущение – лежать без движения, ловя лишь отдельные импульсы боли, не зная, спасут ли. И даже если спасут – сможешь ли ты когда-нибудь пошевелить хотя бы пальцем?
Здоровяк тем временем засунул руку за отворот своего сюртука и достал небольшую картонную коробку, перевязанную яркой жёлтой тесьмой. Юре показалось, что она появилась из ниши в его животе, словно кенгурёнок из кармана матери-кенгуру.
– Это вещь из моей личной коллекции, только для тебя, – сказал он, буквально впихивая коробку в руки малышку. – Штука, о которой мечтают все мальчишки твоего возраста.
– Конечно, она ценнее, – перебила его карлица.
– Ценнее, – поправился великан, обозначив глубокий кивок. – О ней мечтают ребята даже старше тебя. О ней мечтают старшеклассники. Она даёт им власть. С ней любой шум для тебя будет не страшнее сердитого кудахтанья. И даже отец, который зовёт тебя маленьким трусливым ублюдком, трижды подумает, прежде чем раскрыть рот.
Он улыбнулся, сверкнув несколькими золотыми зубами. Дёсны были красные, словно у вампира.
– Не забудь про особые привилегии! – закричала ему в ухо карлица.
– Я когда-нибудь что-нибудь забывал, мой маленький чёртик из табакерки? Слух у меня не ахти, но с памятью всё в порядке.
– Ну так скажи ему!
– Ты счастливчик, маленький Фёдор, вытянул короткую соломинку. Мы останемся в городе ради тебя, будем наблюдать и подбадривать, когда ты загрустишь. А в следующий раз, когда ты останешься один, мы придём, чтобы устроить для тебя представление – только для тебя одного!
Он раскинул руки, и из широких рукавов с громким треском выскочили два пучка разноцветных лент. Карлица достала дуделку в виде маленького красного снегиря и дула в неё, извлекая совсем немузыкальные звуки.
Мальчик, держа на вытянутых руках коробку, отступал назад, вглубь коридора, пока не упёрся спиной в стену. Его лицо было белым как мел. Резко запахло мочой.
– Я не люблю карнавалы, потому что они всегда громкие, – тихо сказал он; в идеально круглых глазах отражались ленты, свивающиеся в кольца и медленно опускающиеся на пол. – Две недели назад мы закрыли все окна, но всё равно было немножечко слышно, а в воскресенье даже уехали из города. Я не люблю музыкантов и очень… очень боюсь клоунов.