Сердца и медведь - стр. 5

— Ну, чего ты? — нетерпеливо спросил Пашка, который уже успел выпрыгнуть из автобуса.

— Да ничего, — ответил я, ступая в придорожную пыль.

Двери за нашими спинами закрылись и автобус, взрыкнув двигателем, поехал дальше по маршруту.

— Карту скачал? — спросил Пашка, доставая смартфон.

— Угу, — кивнул я, — естественно.

— Хорошо.

Я огляделся. Деревня как деревня: на остановке асфальт недавно поменяли да павильон покрасили. В начале улицы пара обшарпанных деревянных домов. Дальше — ухоженное жильё, в сайдинге новом и за свежеокрашенным забором. За ним — вывеска продовольственного магазинчика.

Сверившись с картой, Пашка разложил колёса тележки, взялся за ручку и выразительно посмотрел на меня: мол, пора ехать. Я кивнул и последовал за ним.

Деревню прошли насквозь минут за десять. По дороге я зашёл в магазин, купил полтора литра прохладной воды и пару стаканчиков мороженого. Пока ели лакомство, вышли на границу бывшей станции.

Первый сюрприз: местные распильщики выгородили территорию и поставили шлагбаум со знаком «проезд запрещён». Наверно, официально объект выкупили у администрации. Впрочем, на саму станцию нам было не надо. Чермет вдвоём в товарном количестве на одной тележке мы бы точно не потянули. Поэтому, обогнув по лесной просеке огороженную территорию, мы вышли к самой узкоколейке.

Ржавые, неровные рельсы тянулись по невысокой насыпи вглубь леса, где скрывались за правым поворотом. Я огляделся. Со стороны станции — никого. Солнце жарит, медленно поднимаясь к зениту. Воздух будто застыл, наполненный стрекотанием насекомых, но птиц почему-от не слышно.

Я вдруг отчётливо представил, как по этой дороге тянется состав, увлекаемый маленьким зелёным тепловозом, останки которого виднелись на станции. В кабине — люди в старой, ещё советской военной форме и пара автоматчиков на узкой площадке последнего грузового вагона… что такого важного могло быть внутри? И почему груз так и остался нераспечатанным?

Почему-то мне стало не по себе.

Пашка, заметив, что я мешкаю, недовольно оглянулся и бросил:

— Чего застрял?

— Да иду уже, — ответил я, ступив на насыпь.

Она была достаточно широкой, чтобы по ней можно было катить тележку, не спотыкаясь о шпалы. К тому же, грунт выглядел плотно утрамбованным; лишь изредка в зазорах между вросшими в землю шпалами пробивалась чахлого вида травка. И это было странно. Чтобы за столько лет и природа не взяла своё? Может, грунт тут какой-то химией пропитывали? В любом случае, надо быть осторожнее.

— Тихо как-то, — заметил я, догнав друга, — даже птицы не поют.