Серафина. Серебряная кровь - стр. 66

– Беневенедо дэс Селешти, амини! – раздался голос справа, заставив нас подпрыгнуть. Из тени вышел высокий, сутулый священник. У него была седая борода и белая одежда, но свет как-то странно падал на них, окрашивая в другие цвета. Его накидку украшала вышивка золотистых волн святой Фионнуалы.

Жоскан благочестиво поцеловал ему руку – в этом нинийские обычаи не отличались от гореддийских. Я последовала его примеру. Абдо не стал утруждать себя исполнением обряда, зато наклонился, чтобы изучить содержимое глиняного блюда, которое священник держал в узловатых пальцах.

– Да, обязательно попробуйте, – сказал Жоскан, улыбаясь в ответ на вопросительный взгляд Абдо, и мальчик тут же взял с блюда нечто, напоминающее печенье в форме улиточного панциря, политое сиропом. – Ракушки Санти Фионани, – пояснил Жоскан. – Настоящий деликатес Пинабры.

Абдо откусил печенье, и его глаза едва не вылезли из орбит. Проглотив первый кусочек, он обхватил ракушку губами и вгрызся в нее еще раз. «Мадамина Фина, попробуйте, – сказал он. – Не задавайте вопросов. Ешьте». Он схватил с блюда еще один липкий рулетик и сунул его мне в руки. Священник засиял от радости и сказал что-то по-нинийски. Жоскан кивнул, наблюдая, как я надкусываю печенье.

Оно оказалось несладким. У него был горький, яростный, легко узнаваемый сосновый вкус.

Я не осмелилась его выплюнуть. Абдо уже не сдерживал свой беззвучный смех. Жоскан, улыбаясь, обменялся со священником парой слов.

– Я сказал ему, что вы из Горедда, – произнес Жоскан. – А он ответил, что в Горедде нет хорошей кухни.

– Здесь считаются хорошей кухней булки с сосной? – Я попыталась языком отскрести смолу от зубов.

– Привыкайте к этому вкусу. В Пинабре он повсюду, – ответил Жоскан и широко мне улыбнулся.

– Спросите его насчет художницы, – проворчала я, жестом указав на картину.

Жоскан тихонько переговорил со священником. Остаток моего соснового печенья каким-то образом оказался под алтарем: я уверена, что он порадовал церковных мышек. Я сжала липкие руки за спиной и пригляделась к фреске. В нижнем уголке художница оставила подпись: Од Фредрика дэс Уурне.

Я подождала, пока разговор затихнет, а потом указала на подпись Жоскану.

– «Од» – это титул, используемый на архипелагах. Переводится как «великая», – объяснил Жоскан. – Видимо, она очень скромна. Как вы и говорили, ей дали новую работу – нарисовать Санти Йобирти. Она сейчас в Вайу. Это в самой чаще леса, так что вам еще долго придется жевать смолу.

Вместо ответа я закатила глаза. Потом почтительно поклонилась священнику и поцеловала ему руку, что, видимо, тут же приблизило меня к Небу. Жоскан положил что-то в коробку для пожертвований.