Серафина - стр. 46
– Простите, – только и успела проскрипеть я, и в следующую секунду содержимое моего желудка оказалось на мостовой.
Она поддержала мой лоб и подала мне белоснежный платок, чтобы утереться.
– Братья! – позвала женщина. – Она очнулась!
Коротышка и длинный появились из конюшни с повозкой, на боку которой черными буквами было написано «Братья Бродвик. Ткани». Втроем они завернули меня в толстое шерстяное одеяло и уложили в повозку. Степенная женщина, которая, как я поняла, была той самой сестрой, которую упомянул коротышка, неторопливо поднялась следом за мной и спросила:
– Куда тебя везти, девушка?
– В замок Оризон, – ответила я. До Ормы добраться сегодня уже не стоило и думать. Запоздало до меня дошло, что нужно добавить: – Пожалуйста.
Она по-доброму рассмеялась и повторила братьям мои слова, которые они и так наверняка слышали. Повозку качало и трясло. Женщина взяла меня за руку и спросила, не холодно ли мне. Я честно ответила, что нет. Потом она принялась рассказывать, как вывести пятна с платья, которое я испачкала, усевшись на грязную дорогу.
Только к самому концу поездки мой пульс успокоился, а зубы перестали стучать. С трудом верилось, как повезло мне потерять сознание перед людьми, готовыми помочь. Меня ведь могли обокрасть и оставить умирать на улице.
Луиза по-прежнему говорила, но уже не о пятнах.
– …кошмарная тварь! Бедняжка, ты, наверное, испугалась до полусмерти. Силас и Томас пытаются изобрести способ травить зеленых чертей, так чтобы можно было незаметно подложить яд в мусор. Но это не так-то просто. Они едят все подряд, правда, Силас?
– Им вредно молоко, – сказал коротышка, державший поводья, – но не настолько, чтоб убить. А вот сыр они переносят нормально – видать, дело в сыворотке. Если увеличить концентрацию…
– Они не станут есть, – сказала я хриплым от рвоты голосом. – У них такой чуткий нюх, что они могут ее распознать.
– Поэтому мы и спрячем ее в мусоре, – сказал он так, будто объяснял дураку.
Я закрыла рот. Если уж ящер может по запаху определить остроту моего кинжала, то сыворотку молочную учует даже среди мусорной свалки. Но пусть пытаются. Попытаются и провалятся, и это будет лучший возможный исход для всех нас.
Мы добрались до навесной башни, и повозку остановил дворцовый стражник. Луиза помогла мне спуститься.
– Что вы делаете при дворе? – спросила она восхищенно. Я, естественно, была не голубых кровей, но ведь даже простая дворцовая горничная в глазах горожан окружена определенным ореолом.
– Я помощница концертмейстера, – сказала я, слегка присев в реверансе; ноги меня по-прежнему держали нетвердо.