Сэр Шиллинг - стр. 3

Сам процесс очистки обуви от грязи всегда выглядел одинаково: посетитель, или точнее зритель, входил и сразу ставил ногу на декроттуар. Обувь, и в первую очередь подошва, очищалась от грязи с помощью лопаточек и ножей. Потом в ход шли щёточки поменьше. Далее, за дело принималась самая большая щётка. Грязь под декроттуаром сметалась в мешок. А сам мешок, после того как наполнялся, выносили и опорожняли в мусорные ящики. Всё происходило очень быстро, поскольку требовалось всего лишь убрать с обуви грязь. Это было сделать куда проще, нежели потом отмывать и очищать полы и лестницы. Именно забота о чистоте, а ещё более желание сэкономить средства, и привело к созданию такой необычной профессии. Но поскольку название «грязный чистильщик» звучало слишком грубо для английского слуха, его заменили более приятными словами: «Джейн Месси». Именно так называли всех, мужчин и женщин, которые занимались очисткой обуви в театрах.

Вероятно, вы уже догадались, зачем мы столь подробно рассказали об этой профессии. В премьере, которая состоялась десятого октября в театре Друри-Лейн, нас больше всего интересует…именно человек такой профессии. С него и начинается наша история.

– Джейн Месси! Джейн Месси!

Эти два слова звучали часто, иногда нетерпеливо, иногда с пренебрежением, а порой даже с откровенным презрением, и предназначались мужчине, возраст которого не представлялось возможным определить по причине большого количества грязи на лице. Каждый раз в ответ на подобное обращение к себе, он склонял голову, и отвечал: «Благодарю вас, сэр!» или «Благодарю вас, леди!».

Справедливости ради надо сказать, что женщины пользовались услугами чистильщика крайне редко, ибо задирать ногу даже для того, чтобы просто почистить обувь считалось крайне неприличным. Такое, по общему мнению, могла себе позволить лишь легкомысленная особа или девица лёгкого поведения.

Но в день премьеры нашлись женщины, которые воспользовались услугой чистильщика.

Джейн Месси работал так быстро, как только мог, не обращая ни малейшего внимания на шум. Или, вернее, гул, который непрерывно висел в воздухе.

Уже ко второму звонку вестибюль опустел. Не осталось никого, кому бы требовалось очистить обувь. Но он оставался на месте, и поднялся лишь, когда раздался третий звонок, означающий начало спектакля.

Но далеко ему уйти не удалось. Мужчина средних лет с длинными бакенбардами и лихо закрученными усами грубо схватил его за плечо и развернул лицом к себе.

– Лонтерн. Бейлиф. Помощник шерифа! – грозно сдвинув брови, представился он.