Сэр Евгений - стр. 29
– Все в руках Божьих! – не стал спорить с ним барон. – Я вот почему позвал тебя, сын. Отец Бенедикт предложил отправить тебя в монастырь.
Я тут же вскинулся:
– Меня в монахи?! Какого черта! Я там ничего не забыл!
Хотел добавить еще пару непечатных слов, но вовремя спохватился, а затем еще и обругал себя:
«Какого хрена ты тут выступаешь, идиот несчастный! Заткнись и слушай!»
Барон, увидев мою вспышку, коротко усмехнулся в бородку:
– Вот сейчас ты, Томас, именно такой, каким я тебя помню!
Священник, в свою очередь, также не замедлил отреагировать на мои слова:
– Не богохульствуй, Томас! Не забывай, что ты исцелился только благодаря воле Божьей! Разве ты не понял, что Он в своей милости убрал душу грешника из его тела и вложил чистую, дав ему возможность стать истинным христианином? Господь милостив к тебе, Томас! Ты должен это помнить всегда и благодарить Господа денно и нощно! А где ты сможешь это сделать лучше, как не на освященной земле!
Голос священника был тонок, слегка дребезжал, но от этого был не менее строг и резок. При последних словах он патетически простер руку вверх, а уже в следующий момент с искривившимся от боли лицом схватился за сердце и навалился животом на массивный стол. Немного так постоял, потом слабо махнул рукой, дескать, все в порядке, и медленно опустился в заботливо придвинутое телохранителем кресло.
Сомнений не было: к его святой любви к Богу, горевшей в душе, примешивалась простая любовь к человеку по имени Томас Фовершэм. Здесь, похоже, жила одна большая семья, пусть даже не связанная родственными отношениями. Взять хотя бы тревожные взгляды, которыми обменялись барон и телохранитель, когда старик схватился за сердце. А еще я знал, что все трое любили меня, но при этом каждый, опять же, по-своему выказывал свою любовь ко мне.
– Отец Бенедикт, как вы себя чувствуете? – спросил барон.
– Все хорошо, сын мой. Только будет лучше, если говорить будете вы. У меня что-то голова кружится.
– Хорошо. Томас, отец Бенедикт считает, что твое помутнение рассудка это кара Божья за твои прежние грехи, – голос барона был ровен. – Он также думает, что твое теперешнее состояние – это испытание для твоей души, сын! И как только Господь Бог посчитает, что ты стал на путь исправления, он вернет тебе память! Еще наш добрый священник считает, что твоя новая душа сейчас, как никогда, подвергнута соблазну со стороны врага рода человеческого.
– Это как понимать? На мою душу охотится дьявол?!
– Не упоминай имя врага Господа! – прошелестел отец Бенедикт.
«Не утерпел священник. Вставил свои пять копеек. Блин, взрослые люди, а чем занимаются? Я тоже хорош! Вечно лезу поперек батьки в пекло! Что у меня за натура такая? Тебе добра желают. О душе заботятся, а ты… А что я? В рыцарях не удалось побыть, значит, попробую сделать карьеру в монахах!» – я просто не смог удержаться, чтобы не съязвить, пусть мысленно, когда узнал, из-за чего поднялся весь этот переполох.