Сэр Евгений - стр. 21
Мы спустились с галереи, и оруженосец вдруг предложил мне пойти на конюшню. Спорить не стал, только подумал: «Чего я там не видел?» – и мы направились туда. Войдя в полумрак конюшни, я остановился, давая глазам привыкнуть. Дождавшись, когда темные массивные силуэты превратились в лошадей, стоящих в стойлах, прошел вглубь. Огляделся. Ясли, деревянные ведра, наполненные водой, сено, разбросанное под ногами.
И что такого замечательного он хотел мне показать?
Уже было собрался обратиться за разъяснениями к телохранителю, как увидел, что тот что-то или кого-то ищет. Потом Джеффри вдруг схватил деревянную лопату и с силой запустил ее в копну сена у дальней стены.
Раздалось «ай!» – и оттуда выскочил босоногий человек. Рубаха, штаны и волосы – все было в сене. При виде меня его глаза округлились, затем отпала челюсть, и, только переведя взгляд на Джеффри, он опомнился. Выдавив из себя: «Мой господин…» – он стал раболепно кланяться.
Ситуация была ясна как божий день. Конюх спал, вместо того чтобы трудиться на хозяина в поте лица. А теперь отбивает поклоны, пытаясь загладить вину.
Что теперь делать? Пальчиком погрозить? Отвесить пинка?
Только я успел так подумать, как из-за моего плеча раздался голос Джеффри:
– Господин, разрешите мне с ним разобраться?
– Разрешаю.
Двумя быстрыми шагами Джеффри сократил расстояние до работника и буднично ударил его кулаком в лицо. Конюх упал и замычал от боли. Однако на этом его «воспитание» не закончилось. Джеффри стал без особой злобы пинать его ногами. Конюх поджал ноги к животу и, закрыв голову руками, только негромко постанывал при наиболее болезненных ударах.
Жестокая расправа закончилась так же резко, как и началась.
– Вставай, шлюхино отродье!
Ну и нравы! Впрочем, это их разборки. Им тут жить. Я здесь только проездом…
Больше не обращая внимания на стонущего конюха, телохранитель снова вернулся на свое место позади моего левого плеча. И я вдруг понял, что пока мы бродили по замку, он все время находился там, за моим левым плечом.
Из разбитого носа конюха текла кровь. Он встал на колени и начал причитать:
– Добрый господин! Хороший господин! Бес попутал!
Он явно хотел господского прощения, перед тем как приступить к работе.
– Иди, работай! – сказал я.
Конюх вскочил на ноги, схватил лопату и бросился в глубь конюшни. Глядя, как он сгребает навоз, я неожиданно для себя улыбнулся. Сын барона – это тебе не хухры-мухры! Будет что рассказать дома! И как в заточении сидел, и как замком управлял! Жалко, что не удалось английскому королю пару советов дать по поводу обустройства государства или какую-нибудь историческую битву выиграть, но ничего – это в следующий раз! И вдруг до меня дошло, как мне повезло оказаться в теле сына барона, а не конюха, или, хуже того, в теле еретика, сжигаемого заживо на костре, или воина, умирающего на поле битвы. Брр! Только я это представил, как меня прямо передернуло, что не осталось незамеченным для Джеффри. Подавшись ко мне, он спросил: