Септимий Север. Африканец на Палатине - стр. 5

. Однако на единственно дошедшем до нас цветном портрете Север выглядит совершенно очевидно принадлежащим к белой расе, типичным уроженцем Средиземноморья^>20. Да и то, что известно о его родителях, никак не похоже на свидетельство происхождения Луция и его предков из глубин Африки. Пуны, к каковым принадлежал его отец, – потомки семитов-финикийцев. Если с кем и смешивались они в Лептисе, так это с ливийцами. А те как раз выделялись белой кожей, светлыми и рыжими волосами, чаще всего голубыми глазами. У матери же Луция Фульвии Пии были италийские корни, но никак не глубинно африканские.

Честолюбивые мечтания ощущавшего свою незаурядность подростка естественным образом переросли в карьерные устремления. И они никак не были связаны с родным городом. Да, Лептис исторически обладал самоуправлением, что неизбежно предполагало гражданскую активность населения. Расположение к городу императорской власти, статус колонии, римское гражданство только укрепляли эти настроения. Но перед юным Луцием были примеры и иного уровня. Главным здесь стоит счесть жизнь его деда, носившего имя Луций Септимий Север, каковое и внук получил при рождении. Тот проживал в Италии с юных лет, и пуническое происхождение не помешало ему стать истинным римлянином. О степени его романизации говорит то, что писал он стихи на латинском языке и был участником модных литературных кружков в Риме^>21. Известности как поэт Луций Септимий Север-дедушка не получил, но, главное, в культурной среде столицы стал своим человеком. Не забудем, что и двое дядюшек юного Луция в эти же годы делали весьма успешную сенатскую карьеру^>22. Примеры и вдохновляющие, и имеющие практическое значение! Но и весомая протекция могла не помочь, ибо до сих пор образование Луция оставляло желать много лучшего. По латыни он до приезда в Рим говорил плохо. Возможно, к примеру, подобно многим другим потомкам пунов Луций произносил звук «с» как «ш», то есть, он мог сам себя именовать Шептимий Шевер^>23. Известно, что, даже овладев со временем и латынью, и «божественной эллинской речью», Север всё же сохранил лёгкий пунический акцент.

Итак, молодой Луций прибыл в Вечный Город примерно в середине шестидесятых годов II века. Первейшей его задачей было получение подлинно римского образования. Без этого и помышлять о вхождении в политическую элиту Империи в те времена было невозможно. Стандарты образования в столице были очень высоки^>24. Но Луция отличало сильнейшее стремление стать вровень с высокообразованными людьми Рима, и он в постижении обоих языков, римской и греческой литератур вполне преуспел. Изучал он, конечно же, и философию, и риторику – непременные предметы тогдашнего римского высшего образования.