Сенсей. Сон Большого Города - стр. 24
Сенсей провозился до заката. И отправился в магазин. На этот раз пять кварталов. Свечи, хлеб, сыр, яблоки. Вот и все, что ему было нужно. Осталось разогнать мышей, найти старое одеяло и лечь спать.
«Выход всегда есть, – продолжал начатый много лет назад разговор Сенсей, спускаясь в свой старый-новый дом. – Но не всегда это путь вверх».
Что-то не давало покоя. Фонтан. Сенсей опустил руку в карман за монеткой из фонтана. Но карман был пуст. Сенсей никогда ничего не терял. Монеты не было по другой причине. У него было предположение. Чтобы его проверить, нужно было вернуться к неработающему фонтану. Других дел все равно не было. И Сенсей пошел.
Вдали прогрохотало. Небо к вечеру ощутимо потемнело. Дождь собирается. Пусть.
Сенсей увидел их раньше, чем услышал. Мерзкие смешки, грубые голоса. Грубые мальчики. Такие не умеют разговаривать, они умеют браниться. Умеют омерзительно хохотать. И, как бродячие собаки, вечно сбиваются стаями. Сенсей давно не замечал эти грязные стайки, а они не замечали его. Параллельные реальности. Он не был для них дичью, они не были ему интересны. Через квартал был его фонтан.
Сенсей, кажется, задремал на краю фонтана. Поэтому он не услышал, как она подошла. И проснулся от прикосновения. Она подошла слишком близко. Нарушая все возможные дистанции, которые он привык удерживать с другими. С мужчинами. С женщинами. Она смотрела на него своими прозрачными глазами, в которых, кажется, всегда отражалось небо. Светлые волосы. Пушистые и легкие.
– Пришла за моей монеткой? – Сенсей спросил без раздумий и обычных своих пауз.
– Пришла, – у нее был тихий и севший голос. И она была бледной. В уголках ее глаз Сенсей заметил едва видные морщинки. Она не улыбалась.
– Бери, – снова, не думая, сказал Сенсей.
– Ты больше не бросал монет, – отвечала она, глядя теперь в зеленоватую воду.
– Я бросал их туда лет сорок, а то и все пятьдесят. Бери любую. Их никто не берет. Никогда. – Сенсей показал ей на тусклые кружки среди ила на дне.
– О чем ты? – теперь она подняла на него свои глаза. Взгляд, от которого у него сбилось дыхание.
Сенсей наклонился к воде, опустил руку в прохладу и подал девушке мокрую потемневшую от времени серебряную монету.
– Фокусник? – улыбнулась она. Улыбка погасла так быстро, что он почти не успел ее увидеть, – Сделай там золотых рыбок.
– Я вижу пару десятков монет на дне, до которых могу дотянуться, не вставая с места. И еще сотню наберу, если пройду до другой стороны фонтана, – Сенсей не улыбался, он следил за ее взглядом. – Ни одной золотой рыбки здесь не было никогда. Каждый год я бросал в фонтан три-четыре монеты. Это была моя собственная примета. Когда случалось что-то важное и хорошее, я бросал на дно фонтана монету. Медную или серебряную – когда как. И никто и никогда не брал их оттуда. Даже когда фонтан был фонтаном, а не старой лужей среди камней и развалин.