Сенсация - стр. 3
– Она мне показалась ужасно банальной.
– Я смотрю, у тебя все «банально».
– Мне нравится это слово. Я его узнала совсем недавно, – с достоинством пояснила Джозефина. – Оно подходит ко всему: и к Вергилию, и к мисс Бритлинг, и к моей гимназии.
– Как обстоят дела в гимназии?
– Я первая ученица в классе, хотя у нас есть девочка старше меня и два умных мальчика.
Когда миссис Ститч говорила «десять минут», это означало десять минут. Верная своему слову, она вошла в спальню одетая и причесанная. Ее прелестное лицо, освобожденное от глины, выражало живейший интерес к происходящему.
– Джозефина, ангел, мистер Таппок тебя не очень утомил?
– Нет, мамочка, не очень, он почти все время молчал.
– Изобрази ему премьер-министра.
– Не хочу.
– Спой неаполитанскую песенку.
– Не хочу.
– Покажи, как ты стоишь на голове. Пожалуйста!
– Не хочу.
– Жаль. Тогда пошли, если мы хотим вернуться из Бетнел-Грин до обеда. На дорогах ужасные пробки!..
Алджернон Ститч отбыл на службу в солидном и несколько старомодном «Даймлере». Джулия, которая обходилась без шофера, дважды в год покупала себе новую модель малолитражки – неизменно черную, лакированно блестящую и крошечную, как катафалк карлика. Въехав на тротуар, она стремительно покатила вперед. У Сент-Джеймсского парка машина была остановлена полицейским, который записал ее номер и посоветовал Джулии воспользоваться мостовой.
– Третий раз на этой неделе! – вздохнула она. – Бедный Алджи!
Внедрившись в автомобильную пробку, она заглушила мотор и развернула газету с кроссвордом.
– Это «балласт», – сообщила она, вписывая найденное наконец слово.
Восточный ветер нес по улице выхлопные газы сотен моторов и искрошенную в песок ампирную лепнину с одряхлевшего нэшевского особняка[1], возле которого они стали. Особняк сносили. Джон поежился и втер в глаз немного исторической пыли. Восьми минут пристального внимания оказалось достаточно для решения кроссворда. Миссис Ститч бросила газету через плечо на заднее сиденье и с неприязнью оглядела застывшие вокруг машины.
– Это никуда не годится! – воскликнула она, включила зажигание и, резко вывернув свою малютку на тротуар, поехала по направлению к Пиккадилли, гоня перед собой плотного лысоватого мужчину, покуда он не вскочил на ступеньки клуба «Брукс». Очутившись в безопасности, бегун протестующе повернулся, узнал миссис Ститч и долго кланялся вслед черной точке, уносящейся в сторону Арлингтон-стрит.
– Я всегда говорила, что в этих смешных машинках можно делать то, чего нельзя в настоящих, – заметила Джулия.
От Гайд-парка до Пиккадилли автомобильный поток стоял обреченно и недвижимо, как на фотографическом снимке, и единственными живыми островками в этом стылом море были огороженные заборами пятачки, на которых землекопы с пролетарской лихостью долбили землю отбойными молотками, как будто аванпост трудящихся всех стран рвался к проводам и трубам, управляющим жизнью города.