Семья вдребезги - стр. 50
— Ты заберешь его у меня? — всхлипнула.
Робб обнял меня крепче, мы оба в своих мыслях, но держимся друг за друга в надежде что когда мир перестанет так хаотично кружиться, мы устоим.
— Заберешь? — посмотрела на мужчину.
— Я не хочу причинять тебе боль, ты её не заслуживаешь. Давай я не стану пока отвечать тебе, Даша. Возьмем тайм-аут на этот вечер? Я должен подумать обо всем, что ты рассказала мне. Кстати, спасибо. За правду — спасибо.
До дома я добралась после второго за день визита на работу. Истерика, прорвавшаяся при Роббе, оставила меня. Даже время осталось подумать про Виталину — ну какая же она дура, раз упустила этого мужчину! Я его даже ненавидеть не могу за то, что не стал обещать мне что Илью со мной оставит. Наоборот, с некоторых пор у меня аллергия на ложь.
— Господи, — шутливо схватилась за сердце при виде Ильи.
Сын с лихим воплем понёсся на меня: на макушке три пера, держащиеся на ремешке; на лице полосы краски. Индеец. И настроение пожопеполучательное, судя по всему.
— Мы играли. Не сердитесь? — улыбнулась няня, и я покачала головой.
— Мам, ты теперь скво. Так женщины индейки называются.
— Не индейки, а индейцы, — подхватила разбойника на руки, но Илья заойкал, что-то упало под ноги.
— Мам, бусики, пусти. Вот, — он поднял их, и протянул мне. — Тебе. Сам делал.
— Красота, — восхитилась, разглядывая бусы из макарон. — Я обязательно буду носить. Прямо сейчас надену. Спасибо, мой хороший, балуешь маму.
Макарон Илюшка не пожалел, бусы до декольте доходят. Илья крутится рядом, следит, чтобы подарок его надела, и реакцию мою считывает. Отвернулась от отражения, подмигнула ему лихо, снова забыла про все проблемы благодаря этому счастливому мгновению.
И вспомнила. Что потерять всё могу. Был у меня Илья, а станет Леон — у Робба.
— Леон, — пробормотала тихо, и сын перестал вдруг улыбаться, запрокинул голову, нахмурился.
Нет! Нет, я не хотела!
— Ле-он, — пробормотал он осознанно, а не как обычно, когда новые слова учит.
Испугалась. Подхватила его на руки, в гостиную пошла.
— А чем ты занимался, пока меня не было? Только в индейца играл? Няня тебе читала? Рассказывай, сынок, — принялась болтать. Малодушно надеясь вытеснить из его памяти имя — его же имя, скорее всего.
Илья сначала вяло, а затем уже бодро, но путано стал описывать свой день. Казус с именем, кажется, для него забыт, а вот меня опять потряхивает. Няню я отпустила, Илью вот отпустить не могу, даже чтобы пойти в комнату и переодеться — кажется, на секунду оставлю сына, и он прибежит, скажет что он не Илья, а Леон, что я не его мама…