Семья по ошибке - стр. 36
Конкретно в моем случае, что нужно было делать?
Если бы я не повелась на красавчика Матвея, если бы в тот вечер сказала бы ему, что я не такая, и что еду домой после корпоратива, возможно, ничего бы со мной подобного не было? Неужели Матвей бы меня зауважал, ухаживал и таскался за мной?
Сомневаюсь.
Такие как Сокольский тоже знают себе цену и очевидно она настолько высока, что ему даже ее озвучивать не приходится — это видно невооруженным взглядом. Думаю, даже Вита, с ее умными мыслями, вполне могла оказаться на моем месте.
— Ладно, девочки, пойду я, — поднимаюсь со стула, понимая, что не хочу здесь вообще находиться. В этом городе, как и в этом мире, мало осталось таких мест. Сама виновата.
— Ты сегодня работаешь? — спрашивает Ксюша, пристально рассматривая меня. — Маш, может паузу возьмешь? Ты какая-то бледная в последнее время.
Нервно сглатываю, внутри непонятная тревога, но подругам говорить ничего не хочу. Как и то, что теперь у меня нет работы. Меня оттуда уволили, а на другую я так и не устроилась. Да и кто меня теперь возьмет?
Один вариант: закрывать сессию и ехать домой, чтобы под аккомпанемент родителей, слушать, какая я недалекая и как очередной раз их разочаровала.
— Все нормально, просто учу много, не высыпаюсь, — на лице появляется дежурная улыбка, дабы никому не показывать свое реальное настроение. — Еще чуть-чуть потерпеть — и все закончится.
Девочки в принципе, такие же зубрилки как и я, поэтому понимающе кивают, и в итоге, мы из столовой выходим вместе.
На улице хорошая майская погода, солнышко светит ярко, а легкий приятный ветерок треплет волосы. Жизнь — прекрасна. У всех, кроме меня.
Он не звонил два дня. Два дня с субботы, когда я психанула, и ушла с гордо поднятой головой, а потом сутки почти плакала.
Нет, я считаю, что поступила правильно и что давно нужно было начать с Матвеем говорить, но почему-то счастливее от этого я себя не ощущаю. Ни капельки.
Значит ли его молчание, что между нами точно конец?
Наверное да. Я, как девушка ему не нужна, его интересует только будущее его ребенка, и если все так, как я думаю, то очень скоро ко мне приедет какой-то доверенный человек, подпишет со мной какие-то бумаги и у меня попытаются отобрать ребенка.
Ужас! Как подумаю об этом — так сразу плохо становится.
Надо срочно ехать домой. Может хоть там я буду в безопасности? Родители мозг вынесут окончательно, но хочется думать, что они меня в беде не бросят.
Да, мне всего двадцать и жизнь летит в тартарары, но этот малыш — уже часть меня. Пусть он еще совсем крохотный, но он мой. Никому его не отдам.