Семья по ошибке - стр. 24

Матвей лишь пару раз моргает, словно этот вопрос из разряда тех, где про наследника.

— Давай мы сейчас не будем думать, что будет потом, хорошо?

Хорошо? Какое тут хорошо? Меня будто покупают сейчас с ребенком.

— Ты мне нравишься, Маша, — Сокольский видит, что его «хорошо» сейчас не подходит, и бьет прямо в цель. Это как последний козырь. Сто процентов понял, что я к нему неравнодушна. — Я хочу тебя и получу.

Сердце сейчас из груди выскочит. Как же все быстро.

— А что получу я?

— Меня. Семью, — легко отвечает он и не давая мне возможности подумать, снова целует. Да так, что я реально начинаю забывать обо всех своих страхах.

Он держит меня в своих руках, будто дорожит мной. Будто от моего решения зависит его жизнь. Будто ему жизненно необходимо сделать меня своей семьей.

И я поддаюсь. Уступаю. Как бы наивно сейчас это не казалось, я и правда начинаю думать, что идея хорошая. Куда уж теперь деваться?

В фильмах и книгах о любви, как правило, все заканчивается свадьбой, дальше человек сам додумывает, что случается с героями и какая их ждет судьба.

А здесь все иначе, наша только начинается со свадьбы. Так бывает. Тем более, мне всегда было интересно, как жили Золушка с Принцем, после того, как прозвучали свадебные колокола? Почему бы и правда не попробовать?

8. 7.

— Так вы учитесь на врача? — поднимаю взгляд на бабушку Матвея и, слегка поджав нижнюю губу, думаю, что именно ей ответить. Это один из сотни вопросов, которыми она меня завалила.

Пока я стану врачом, на горе рак трижды свистнет, но стоит ли ей об этом говорить?

Мы сидим за большим и, как по мне, шикарным столом, а вокруг меня — семья моего жениха.

Чувствую себя странно, но стоит только посмотреть на Матвея — становится чуть лучше. Не потому, что он как-то ободряюще мне подмигивает, или что-то в этом духе, а просто потому, что ему, кажется, еще более неловко, чем мне. Каким-то образом, это делает меня спокойнее.

— Надеюсь когда-нибудь стану, — более уклончиво, чем сейчас, мне еще не доводилось отвечать.

— «Когда-нибудь» связано с тем, что медики слишком долго учатся? — ровным тоном интересуется брат Матвея, а у меня от его голоса мурашки по коже.

Не могу точно сказать почему? Может это из-за того, что он смотрит на меня так, словно вообще не понимает зачем я здесь? Я и сама не понимаю, если честно, но Матвей сказал, что так надо. Надо — значит надо.

— Да, именно так, — мне хочется встать и уйти, никогда я не чувствовала себя как на витрине магазина.

Я им не нравлюсь или что?

— Это хорошо, что медики так долго учатся, они же лечат и спасают. Так и должно быть, — жена Марка, и по совместительству сестра Матвея, Соня, слегка прикасается к ладони своего мужа и улыбается. Она — единственный человек в этой комнате, который вызывает симпатию. — Главное, что тебе нравится и ты готова потратить столько времени на медицину.