Семья по ошибке - стр. 19

Маша несколько раз моргает, будто не верит, что это все на самом деле.

— Я же сказала…

— Что была занята. Я помню, — намеренно перебиваю ее. Несколько раз мотаю головой, а затем, не знаю, что за сила во мне просыпается: ставлю руки по обе стороны от ее головы, заключая Машу в ловушку. — И чем же, позволь спросить, ты была так занята?

6. 5.

Мария

Он практически загнал меня в ловушку, и хоть мне это не нравится, особо печальной я себя в этот момент не ощущаю.

Матвея запах, как и его близость, действуют на меня, как в ту единственную ночь, когда я позволила ему ко мне прикоснуться и стать моим первым мужчиной.

Почему именно ему? До сих пор не могу ответить себе на этот вопрос. Только с ним у меня вибрировало в груди, только с Матвеем мне хотелось себя отпустить и быть просто девушкой, от которой ничего не ждут. Ее просто хотят.

Глупо, я знаю. Но родители с детства вбивали, что нужно быть прилежной, нужно быть умничкой — и все в жизни получится. И я свято в это верила, пока в семнадцать лет не поступила в университет.

Вот тогда, посмотрев на лица своих родных, я поняла, что их разочаровала. Мама с папой возложили на меня надежды, а я их не оправдала. Ужасно стыдно было. До сих пор мурашки по коже бегут, как вспоминаю тот тихий скандал, который был еще хуже, чем если бы они на меня кричали и вымещали свое разочарование.

Матвею же абсолютно было все равно на мой диплом, и в целом, на мои успехи. Ему понравилась просто официантка Маша и брал, что хотел.

Может, это и глупо, но мне достаточно было просто смотреть и изредка посылать улыбки, чтобы влюбиться, а та ночь меня добила, а затем, перевернула мой мир. А эта свадьба — и подавно.

Выйти за него замуж просто нереально. Розыгрышем попахивает.

— Так чем занята была, Маш? — повторяет свой вопрос Матвей, и мое тело натягивается как струна.

Что на него нашло сегодня?

— Я была целый день на занятиях, а сейчас у меня работа, — отчасти это правда. — Сейчас пошли зачеты и контрольные, и если я хочу попасть на хорошую практику, мне придется много учиться. К тому же, телефон в беззвучном режиме пробыл весь день.

Сокольский кивает каждому моему слову, и становится так близко, что между нашими губами остается пару миллиметров.

Ух, мамочки. Почему с ним так тяжело держать себя в руках? Я так хочу его поцеловать, сама не понимаю, как получается не потянуться ближе.

Нет Маша! Нет — и точка! Не надо ему показывать, что он мне небезразличен. Это все только усложнит.

— Это все очень интересно, но на отмазку не тянет. Прости, — выдыхает он, пожирая меня глазами.