Семья напрокат, или Приручи меня - стр. 4
Я покачала головой и стянула свою любимую спортивную куртку-американку с большой синей буквой “М”.
— Спасибо, — кивнул отец. Странно, черный топ под грудь, в котором я была, его не смутил. — У меня к тебе важный разговор.
— Ты уже говорил, пап.
— Я изменил завещание.
— Опять? — усмехнулась я, пытаясь припомнить, какое это уже было завещание по счету.
— Окончательно, потому что я уже все отписал тебе.
— Что, прости? Что значит все? Папочка, ты вообще о чем? — Я сложила руки в замок и наклонилась ближе к отцу, облокотившись о стол.
— То и значит. Нет, я отписал кое-какие активы Ярославу и детям Святослава, ему нельзя много, сама знаешь. — Я потерянно кивнула: да, Свят у нас политик, и почти все его имущество давным-давно переписано на детей и жену. — Даже тридцать процентов нашей корпорации я отписал Яру.
— Папа, ты издеваешься? — не сдержалась я.
Ярослав был одержим нашим семейным делом, лет с шестнадцати начал работать на отца и, кажется, все же обрел счастье два года назад, когда отец ушел на так называемый покой. И теперь вот так с Яриком.
— Пап, да он же меня убьет.
— Это еще не все, — продолжил отец, будто не слыша меня, — есть ряд кое-каких условий, не выполнив которые ты не сможешь вступить в права, и тогда все твое имущество направится в четыре разных фонда еще при моей жизни.
Я тяжело вздохнула, пытаясь понять, чего же хочет отец.
— Какие условия? — напряженно выговорила и тут же положила ладонь себе на коленку, пытаясь успокоиться, потому что неосознанно уже вовсю трясла ногой.
— Ты должна родить ребенка.
— Тебе что, внуков мало? — выкрикнула я и подорвалась с места. — Да Свят за всех нас отстрелялся. — У брата было четверо детей, дочь стала олимпийской чемпионкой по художественной гимнастике. Так-то. Отличный генофонд. — Что тебе еще нужно?
— Мне нужно, чтобы ты выбросила из своей головы все эти глупости и наконец-то зажила нормальной человеческой жизнью.
— Это не глупости! А мой, — ткнула себя пальцем в грудь, повышая голос, — мой выбор. Понимаешь, пап? Я думала, вы поняли меня с мамой.
— Ты издеваешься? — ругнулся отец, все же его маска дала трещину и наружу проступили разочарование и отвращение. — Я никогда в жизни не поверю, что ты на самом деле из этих, — он пренебрежительно махнул ладонью.
— Даже вслух произнести это не можешь, — я усмехнулась. — Я лесбиянка, папочка, да-да, — отрапортовала фразу, от которой у меня уже образовалась оскомина на языке, — и не перевариваю, просто не выношу мужчин. Да и детей я тоже не хочу. Но тебе же все равно.
— Мира, это все для твоего же блага, — устало произнес отец и откинулся на спинку кресла.