Семнадцать мгновений весны - стр. 87
– Да. Я поеду. Чтобы спасти им жизнь.
– Отчего вы не спрашиваете, что вам придется делать в Швейцарии? Вы откажетесь ехать туда, если я поручу вам взорвать кирху, не так ли?
– Вы умный человек. Вы, вероятно, точно рассчитали, что в моих силах и что выше моих сил…
– Правильно. Вам жаль Германию?
– Мне жаль немцев.
– Хорошо. Кажется ли вам, что мир – не медля ни минуты – это выход для немцев?
– Это выход для Германии…
– Софистика, пастор, софистика. Это выход для немцев, для Германии, для человечества. Нам погибать не страшно – мы отжили свое, и потом, мы одинокие стареющие мужчины. А дети?
– Я слушаю вас.
– Кого вы сможете найти в Швейцарии из ваших коллег по движению пацифистов?
– Диктатуре понадобились пацифисты?
– Нет, диктатуре не нужны пацифисты. Они нужны тем, кто трезво оценивает момент, понимая, что каждый новый день войны – это новые жертвы.
– Гитлер пойдет на переговоры?
– Гитлер на переговоры не пойдет. На переговоры пойдут иные люди. Но это преждевременный разговор. Сначала мне нужно иметь гарантии, что вы свяжетесь там с людьми, которые обладают достаточным весом. Нужны люди, которые смогут помочь вам вступить в переговоры с представителями западных держав. Кто может помочь вам в этом?
Пастор пожал плечами:
– Фигура президента Швейцарской республики вас устроит?
– Нет. Это официальные каналы. Я имею в виду деятелей церкви, которые имеют вес в мире.
– Все деятели церкви имеют вес в этом мире, – сказал пастор, но, увидев, как снова дрогнуло лицо Штирлица, быстро добавил: – У меня там много друзей. Было бы наивностью с моей стороны обещать что-либо, но я думаю, мне удастся обсудить этот вопрос с серьезными людьми. Брюнинг, например… Его уважают… Однако меня будут спрашивать, кого я представляю.
– Немцев, – коротко ответил Штирлиц. – Если вас спросят, кто конкретно намерен вести переговоры, вы спросите: «А кто конкретно поведет их со стороны Запада?» Но это через связь, которую я вам дам…
– Через что? – не понял пастор.
Штирлиц улыбнулся и пояснил:
– Все детали мы еще оговорим… Пока нам важна принципиальная договоренность.
– А где гарантия, что сестра и ее дети не попадут на виселицу?
– Я освободил вас из тюрьмы?
– Да.
– Как вы думаете, это было легко?
– Думаю, что нет.
– Как вы думаете, имея на руках запись вашего разговора с провокатором, мог бы я послать вас в печь?
– Бесспорно.
– Вот я вам и ответил. Ваша сестра будет в безопасности. До тех пор, естественно, пока вы будете делать то, что вам предписывает долг человека, скорбящего о немцах.
– Вы угрожаете мне?
– Я предупреждаю вас. Если вы поведете себя иначе, я ничего не смогу сделать для того, чтобы спасти вас и вашу сестру.