Семнадцать мгновений июня - стр. 2

Задумавшись на секунду, я отклонил гостеприимное предложение.

Саня всколыхнул в душе слишком много, от былого лиричного настроения остались жалкие крохи…

Неспешная прогулка до дома займёт минут тридцать – как говорится, то, что доктор прописал для соскучившегося по родному городу меня.

Саня не стал разубеждать – кивнул не то чтобы с пониманием, но с уважением к моему выбора, распрощался, ещё раз сверкнул щербатой улыбкой… и с диким рёвом, более приличествующим танку на марше, белая нива умчалась прочь. А я остался, нелепо улыбаясь вслед.

Хотелось закрыть на секунду глаза и вобрать в себя это мгновенье, бережно сложить в памяти, чтобы потом вспоминать его и снова так же нелепо улыбаться.

А лучше – собрать целую коллекцию таких мгновений, одно за другим, как мозаику этого июня. Одного бесконечного летнего дня.

…Может, подумалось мне, пока я шагал по тёмной улице, пусть родители и дальше строят личную жизнь – то ли каждый свою, то ли опять общую. А я… Своим домом я считаю старую «двушку» на первом этаже, с окнами на тихий зелёный двор, где время словно застыло – всё так же полощется на ветру бельё, скрипят единственные качели, а в квартире с порога пахнет дедушкиным коронным блюдом «Я вам тут суп сварил, ну как из чего, что в холодильнике было, с тем и сварил!», и повсюду разбросаны выкройки кукол и листочки с бесконечными школьными сочинениями.

Годы проходят, а бабуля всё так же сидит над ними по вечерам, задумчиво катая по столу красную ручку.

Это был мой дом, где я жил – по-настоящему жил, дышал и был счастлив, а не «существовал», как в Москве. Так было – с самого дошкольного детства – и пусть так и будет дальше… Я слишком люблю этот город – за нашу «двушку», за застывший во времени двор, за Шумахера с его белой нивой, ребят-роллеров в парке, за всё то, что делает Энск – Энском.

…За спиной басовито гавкнула собака, зарычала, срываясь в скулёж, кто-то на кого-то «наезжал», нецензурно через слово, а я лишь усмехнулся и зашагал быстрее. Я даже такие разборки люблю… пока они меня не касаются, разумеется.

Там, позади, что-то брякнуло, падая на асфальт, со звуком холостого выстрела захлопнулось окно, но я не придал этому значения. Наверное, зря, но откуда мне было знать, согласитесь?

Отойдя уже метров на сто от того места, я остановился, хлопнув себя по лбу. Являться домой без гостинцев после трёх месяцев отсутствия – как-то негоже… Пришлось возвращаться к автостанции, а точнее к призывно светящему витриной магазину. Разумеется, умещающийся в срок годности торт с кремовыми розочками там ночью не раздобыть, но и дураку понятно, что к чаю лучше банка моих любимых консервированных персиков и кулёк конфет, чем вовсе ничего.