Семко - стр. 77
Цёлльнер весь был в себе, маршал, хоть не говорил, давал знать о себе своим обхождением и движениями.
На него чуть ли не больше обращали внимания и показывали уважения, чем Цёлльнеру, с которым он хотел стоять наравне.
Все другие также гордые и уверенные в себе при Валленроде казались почти робкими. Он не обращал внимания ни на великого магистра, ни на высоких урядников, казалось, что он был там первым и единственным. Он, несомненно, не придавал большого значения этому собранию, на которое соизволил прибыть. Показывал, что появился по обязанности, пренебрегая Советом, что это его утомляло, и что загадочно прояснившееся лицо магистра его раздражало.
За исключением Цёлльнера, который был посредственного рости, остальное собрание составляли люди дородные, созданные для тех больших и тяжёлых доспехов, которые нас сегодня удивляют, и однако Валленрод над ними доминировал, и среди этих мужских лиц, красивых черт его гордое лицо было самым красивым. Чёрные глаза имели королевский взгляд, маленький рот, заметный под тёмной бородой и усов, имел выражение, точно был создан, чтобы приказывать.
Валленрод вошёл в зал совещаний ни с кем не разговаривая, ни здороваясь, погрелся у огня, а потом сел на лавку напротив него, вытянув свои длинные ноги, несмотря на то, что закрывал ими дорогу другим.
Казалось, Цёлльнер ждал кого-то, кто не приходил, лениво поглядывая на собравшихся; он думал, прислушивался, не дойдут ли до него издалека какие-нибудь шаги, и через мгновение повернулся к сухому, старому казначею Ордена, который стоял, щуря глаза, потому что плохо видел.
– Вы мне сегодня были очень срочно нужны, – сказал он ему, – потому что дело, которое изложу, несомненно будет решено согласными голосами; речь идёт только о том, чтобы ты, брат, нам его не испортил.
Все молчали, слушая.
– Вы знаете, что творится в Польше, – говорил дальше Цёлльнер, – в самом деле, если бы мы там распоряжались, это было бы не лучше.
Он презрительно улыбался.
– Последствия не поддаются рассчёту, – прибавил он, – но беспорядок и анархия надолго обеспечены. За этим идёт бессилие; чего ещё желать?
– Я слышал, этот сброд выгнал Люксембурга, – прервал Валленрод, – но он вернётся с местью.
– Мы желаем ему этого, – сказал Цёлльнер, – потому что мы предпочли бы его над другими. Однако с королевой Елизаветой, дамой непостоянного ума, странной, ни за что ручаться нельзя. Ходит разная информация, будто она предпочитает для дочки француза или итальянца. А между тем анархия. Великополяне убивают друг друга, нашего соседа Семко Мазовецкого силой тянут на трон!