Семилетка поиска - стр. 79
И в этой торопливости не было ничего странного. Зачем только она напялила костюм с длинной узкой юбкой? Да еще и повязка на колене…
Потом Елена провела пальцем по воротничку его наглаженной рубашки:
– Твоя жена домохозяйка?
– Да.
– Она тебя любит?
– Наверное. Но она меня не слышит…
Расстаться было совершенно невозможно, и они целовались, пока машина стояла в пробках, как безумные. Но ему надо было домой, а ей надо было переварить встречу. Впрочем, оказавшись дома, даже понимая, что Никита еще не доехал, Елена сразу же уставилась в монитор компьютера. Айсберг торчал там как верный часовой.
Айсберг. Как дела?
Белокурая. Отлично. Я, кстати, познакомилась еще с одним интересным парнем по «аське».
Айсберг. Рад, что меня ты тоже считаешь интересным. Но появляются зачатки ревности.
Белокурая. Может быть, ревность заставит тебя вымыть машину. Кстати, у него машина была чистая.
Айсберг. Была?
Белокурая. Ну я имею в виду, во время встречи. Надеюсь, с тех пор ее не угнали.
Айсберг. И что же вы делали?
Белокурая. Обедали, болтали.
Айсберг. И все?
«О, как хочется сказать тебе правду, козел! Впрочем, тебе это все равно не поможет…» – подумала Елена.
Белокурая. Пока все.
Айсберг. А планы?
Белокурая. Наполеоновские…
Айсберг. Женат?
Белокурая. А я не ищу кандидатов на Мендельсона.
Айсберг. Так я тебе и поверил.
Белокурая. Может, ты и себя считаешь сладкой добычей?
Айсберг. Не хуже других. Кстати, я совсем не пью…
«Ох, лучше бы пил!» – подумала Елена.
Белокурая. Это большой плюс. Но больших плюсов должно быть много.
Айсберг. У меня много. Это ты увидела пока только один.
Белокурая. Ладно, тут по телику интервью с депутатом, у которого мне интервью брать. Пока.
Айсберг. Не бери интервью у депутатов. Им место в «Матросской Тишине»!
Белокурая. Кто определил им это место?
Айсберг. Я.
Белокурая. Ты? Человек, который не может отвечать даже за жизнь собственного попугая?
Айсберг. Попугай умер…
Белокурая. Потому что ты пожалел денег на ветеринара! Даже сочувствовать тебе не хочу!
Елену затрясло. Эти полумужики, не годные ни на что, заселили всю страну и рассуждают, как надо наказывать тех, кто способен что-то делать! А сами! Сами…
Она, психанув, даже прошлась из угла в угол по комнате. Толик, насколько она знала, получив однокомнатную квартиру, забрал мать к себе, а квартиру сдал. Иногда, заходя в гости к Лиде, он приходил с пустыми руками. Елена не могла предположить, что он свихнулся на скупости, просто это была позиция: «Вы у меня отняли все!» Это «все» означало новую реальность, представителями которой Толик считал обитателей квартиры. Его ломало, что Елена успешно работает в журналистике, хорошо зарабатывает, легко меняет мужей. А главное, ни секунды в нем не нуждается и входит с ним в контакт исключительно на уровне презрительных «привет-пока».