Семейные тайны. Практика системных расстановок + За пределами одиночества + Мамочка, пожалуйста…Семейные расстановки – метод Берта Хеллингера + О чем молчат предки + Ошибки аиста - стр. 30
Родион домой не вернулся. Протрезвев через час на скамейке в парке, он понял, что домой ему возвращаться не хочется. Там жили чужие люди. То счастье, огромное, радостное, щемящее, которым была напоена каждая клеточка его тела, незаметно, на цыпочках ушло из его тела и из его дома. Род нащупал в кармане мандарин. Он стащил его в подарок любимой с корпоратива, куда его затащили буквально силой. Там он выпил буквально наперсток чего-то спиртного, ну не смог отвертеться! Род чистил мандарин, предвкушая сладкую влагу в своем пересохшем рту, но оранжевые душистые капли брызнули ему прямо в глаза. Зажмурившись от рези и неожиданности, мужчина разрыдался. Сотрясаясь всем телом, раздираемый душевной болью, он пытался взять себя в руки и не мог. Начался дождь, редкие прохожие спешили укрыться от холодных, льющихся, как из брандспойта, потоков воды. Никому не было дела до молодого мужчины, судорожно закрывающего лицо мокрыми ладонями и сквозь горькие всхлипывания выталкивающего из измученной груди только одну фразу: «Господи, мама… Я не могу так больше!»
Полина, вечером в сердцах указав мужу на дверь, к утру запаниковала. Ей не перед кем было теперь разыгрывать спектакль обиженной девочки, поджимать губы и, демонстративно отворачиваясь, молчать. Дочь спала без задних ног, разбросав расплывшееся тело в крошках от печенья на смятых простынях. Костик храпел, как маленький мужичок, у ее ног. Где его искать? Куда идти? Что делать? Память услужливо подсовывала слова Родиона, сказанные с тоской: «Я не могу так больше жить!» – и старую поговорку: «В такую погоду хороший хозяин и собаку из дому не выгонит». Она металась по квартире, как переполошенная наседка, и не знала, что делать. В какой-то момент она осознала, что у нее на свете никого нет, кроме Родиона. Есть сестра, живущая в России, у которой от белой горячки умер первый муж и безбожно пьет второй. Она никогда не слушает Полю, а с места в карьер выливает на ее голову ушат негатива. И дочь, которая будет смотреть на нее осоловевшими от вечного сидения в интернете и недосыпа глазами.
У нее есть или, вернее, еще вчера был мужчина. Так жарко и трепетно любивший ее, готовый положить за нее голову на трамвайные рельсы… Ругая себя последними словами, Полина схватила зонт и бросилась на улицу.
Он не появлялся трое суток, не ходил на работу, ночевал в лавке на полу у старого таджика, торгующего самсой на базаре. Чтобы как-то согреть продрогшее насквозь тело в невысыхающей одежде и усмирить мятущуюся от болевых спазмов душу, он не отказывался от ста граммов водки, которые подносил ему старик. Но от выпитого к его плачевному состоянию добавлялись тошнота, головная боль, дрожь в руках и ногах.