Семейные обязательства - стр. 4
Когда Архиепископ предложил отцу Георгию возглавить столичное отделение, опальный охранитель из горного захолустья очень удивился.
– Я солдат, – с сомнением сказал он. – Сержантом был, сержантом и помру, хоть и на службе Церкви. Не справлюсь я с политическими дрязгами.
– Мне, – Архиепископ недвусмысленно выделил это «мне», – и нужен солдат. С политикой сам разберусь, – Владыка криво усмехнулся своим мыслям. – Я прекрасно помню, за что тебя загнали в глушь. И как ты там по обрывкам бумажек вычислил гнездо чернокнижников.
Отец Георгий не стал возражать архиерею, только промычал что-то с сомнением.
– Твоей основной задачей будет не столько ловить колдунов, – продолжил Владыка, – сколько защитить церковь от внутренних врагов. Помнится, есть такая строчка в уставе Официума… В столице развелось многовато казнокрадов, надо укоротить излишне жадных. Пока Император не сделал это сам. Придется тебе опередить Помазанника.
В словах Архиепископа угадывалась тень недосказанности – не так должен говорить священник об Императоре, главе государства и Церкви.
Отец Георгий не стал вникать в эти тонкости. В Гарце карьеры не сделать, а такие предложения бывают раз в жизни.
На бал епископ прибыл, чтобы познакомиться с руководителями разнообразных имперских ведомств. Где ж их еще всех разом найти, как не здесь? Не угадаешь, чья помощь может понадобиться, а содействия лучше просить у тех, кому хотя бы представлен. Идею, конечно же, подсказал Архиепископ – он в таких делах ориентируется, как зубастая щука в мутной воде Ристера.
Щуку здесь тоже подавали. С укропом, луком и грибами. Отец Георгий от нее вежливо отказался – не стоило рисковать. А то начнешь сыто икать, и выйдет неловко, и так про «толстых попов» байки травят. Глупо предполагать, что высшее дворянство ни одну из них не слышало.
Слышали, еще как. И сами наверняка сочиняли элегантные эпиграммы.
Пииты, чтоб им самим икнулось.
Епископ с вежливой улыбкой, стараясь не выдать неловкость и раздражение, смотрел на высшее общество.
Дамы в легких, едва слышно шуршащих платьях, кавалеры во всем многообразии имперских мундиров, высший свет Гетенберга. Первые лица Империи, их приближенные, семьи – почти все, кто упомянут в Железной, Золотой и Серебряной Книгах родов. Плюс толпа помощников, приспешников и прихлебателей.
Лучшие люди. Цвет Империи. Потомки воинов Мстислава и бывших владык завоеванного Тридевятого царства.
Отец Георгий мрачно хмыкнул про себя. Прогрессивные господа с громкими титулами нередко увлекаются чернокнижием. Все, конечно, ради высших целей. Творят такую гнусь, какая и не снилась темным крестьянам с древними обычаями.