Семейные обязательства - стр. 12
– Господин канцлер, – вкрадчиво спросил отец Георгий, мягко переступив поближе к Воронцову, – вы можете рассказать, что случилось?
Охранитель встал между канцлером и кавалергардом, всем видом показывая – от меня не отвязаться. Придется ответить на вопросы.
– Понятия не имею, – пожал плечами Воронцов, досадливо поморщившись. – Это Павел Лунин, мы с ним лет двадцать не говорили, – канцлер хмыкнул, но уточнять не стал. – Он окликнул, я обернулся – а из живота уже нож торчит. Спасибо Георгу, не дал психу меня дорезать. – Канцлер мотнул головой в сторону кавалергарда и замолчал на несколько секунд, справляясь с тошнотой. – Простите… Мне сейчас очень странно. Я ведь и без этого вашего магического зелья призрака
видел. Думал – все, пришла за мной костлявая.
– Расскажите, пожалуйста, поподробнее, – вкрадчиво попросил епископ. – Призраки по моей части.
Канцлер отвел глаза.
– Лиза. Лунина. Покойная сестра этого… убивца дерганого. Моя первая любовь. На старости лет да перед лицом смерти, – канцлер перешел на пафос дешевой пьески, – такое вспоминаешь отчетливо, особенно, когда видишь во плоти…
– Вынужден разочаровать, – вклинился кавалергард. – Это был не призрак, а вполне живая племянница Лизы, прибежала на вопль папеньки. Изумительное фамильное сходство, но никаких привидений. Ваше Преосвященство, опрос потерпевшего закончен.
Там временем кот Дымок обходил оглушенного Лунина. Зверь двигался аккуратно, будто перетекая, осторожно ставил лапки так, чтобы не испачкаться в крови.
Рядом с забинтованной культей Дымок снова поднял свой роскошный пушистый хвост.
Отец Георгий скосил глаза на кавалергарда. Тот пристально смотрел на Дымка, но охранителю показалось, что мысли господина фон Рауха витают где-то очень далеко от залитой кровью гостиной.
***
Возвращаясь на подворье, отец Георгий чувствовал не утонченные запахи разбитых на бульваре клумб, а тошнотворную вонь канализации. В памяти оживала его первая встреча с кавалергардом фон Раухом. Это было почти четверть века назад, в правление императрицы Изольды, но воспоминания остались отчетливыми, как будто та драка была вчера. Или длится до сих пор.
В катакомбах смердело – смесь испражнений, разложившихся тел, гнили и слизи. Разгром логова людоедов в залитых нечистотами подземельях под Гетенбергом после стали называть «Дерьмовой бойней». Что, вообще-то, полностью отражало суть.
Кровь мешалась с грязью, от невыносимой вони резало глаза, факелы шипели и гасли, когда из вязкой темноты вырывались нечеловечески быстрые твари, родившиеся людьми. В тоннелях старой канализации полег почти весь отряд охранителей.