Семейная кухня эпохи кризиса - стр. 2
Первое, что необходимо сделать немедленно по получении зарплаты, – оплатить коммунальные услуги. Иначе потом не хватит или будет некогда – не успеете оглянуться, а вы уже должны за три месяца! Конечно, вас не выгонят на улицу, но мысль о долге отравит ваше существование. Да и телефон отключат.
Тут как специально зазвонил телефон в ординаторской. Марина чертыхнулась, сохранила текст и взяла трубку.
– Это вас беспокоит приемный упокой! – сказала трубка голосом того же Валеры. – Травматолог просит на консультацию.
Марина подошла к зеркальной двери причесаться.
Увидев свое отражение, вздохнула. Толстая тетка с унылой физиономией и невразумительной прической. Она почти не пользовалась косметикой, поэтому выглядела намного моложе своих тридцати шести лет. Но что толку в свежей физиономии, когда у тебя попа пятидесятого размера? С такой внешностью только и писать статьи о том, как прокормить семью на бюджетную зарплату! Ах, почему ее жизненный опыт не позволяет писать, как выйти замуж за олигарха и всю жизнь не работать?
Дежурил травматолог Козырев, полный мужчина сангвинического склада.
– Ножевое ранение, проникающее в брюшную полость, – сообщил он. – Я рану ревизовал, так у меня полностью туда зажим ушел. Оперировать надо.
– Умеете вы доставить женщине удовольствие. Где наш герой?
«Герой», кудрявый молодой человек, сидел на кушетке в компании друзей, стыдливо потупясь.
Марина надела перчатки, уложила парня и осмотрела. Брюшная стенка мягкая, пульс нормальный. Можно надеяться, что серьезных повреждений внутренних органов не обнаружится. Хотя бывает всякое. Особенно при ранениях сердца, полученных в пьяном виде. Такие пострадавшие до поры до времени ведут себя очень бодро.
Пострадавший пылко рассказывал, как он резал сало и случайно попал ножом себе в бок. А потом еще раз, тоже случайно, полоснул по собственному плечу.
– Вы должны понимать, что я не могу записать в официальный документ такую ахинею, – вздохнула она. – Над этим анекдотом уже давно никто не смеется.
– Нет, ну так все и было! Сало же скользкое!
«Пострадавший и сопровождающие лица отказываются объяснить обстоятельства травмы», – привычно записала Марина. Пусть милиция разбирается, если захочет.
Она предупредила операционную и реаниматолога и занялась самым сложным делом – списанием наркотика. Для того чтобы вколоть один несчастный промедол, надо было заполнить три бланка, сделать запись в истории болезни и в двух специальных журналах.
Валера нависал над ней, наблюдая, чтобы она, боже упаси, не поставила роспись не в той графе или не той ручкой.