Семь снежинок на ладони - стр. 49

– Но каждый бог отвечает не только за определённую сферу жизни, но и за отдельный вид магии, моя дорогая, раз уж речь у нас зашла об этом.

В северном углу, слева от входа, находился алтарь Година, бога знаний, изобретательства и мудрости. Над алтарём висело изображение сурового одноглазого ворона в венке. Годин вырвал свой глаз, чтобы видеть в мире только истину.

– Годин считается отцом магии и главным покровителем всех одарённых. – Я привычно начертал на алтаре руны благоденствия и рода. – Но особенно его почитают маги воздуха.

Эмилия протянула руку к рогу, символу одноглазого бога, и начертала на нём защитную руну, будто в замке ей что-то могло угрожать.

– А из него трубят? – поинтересовалась супруга, чтобы отвлечь, когда поняла, что я заметил её действие.

– Да. Два раза в год: в дни равноденствий. Прежде это случалось чаще. В случае приближения врагов рёв рога разносился с Главной Башни далеко по долине, достигая даже других поселений.

Рядом с рогом в алтарь было впаяно золотое ожерелье – символ жены Година, Фрейн, столь же прекрасной, сколь легкомысленной. Она отвечала в пантеоне за чувственную любовь и удовольствия. Я коснулся пальцем янтаря, испрашивая у богини заступничества.

– Фрейн считается покровительницей магии исцеления. Ведь именно её венок вернул к жизни умирающего Година после битвы с великанами. Но целительская магия не слишком в почёте, – поделился я.

– А кто в почёте? – полюбопытствовала Эмилия.

– Маги стихий.

– Как вы?

– Как я. – Мне было чем гордиться. Я худо-бедно мог управлять всеми стихиями, хотя и не всеми одинаково успешно.

– Но ведь целители спасают жизни! – возразила моя невежественная в вопросах магии супруга.

– Излечить можно и травами. А попробуйте травами поднять бурю! Ничего не выйдет. Даже если травы ветрогонные, – ответил я, вызвав у Эмили улыбку. – Но, конечно, дело не в этом. Точнее, не только в этом. Всё дело в самой Фрейн, которая изменила мужу с четырьмя дворфами. И поэтому всё, чему она покровительствует, воспринимается… не слишком серьёзным. Как тот же театр, живопись, музыка… Да вообще искусство. Потому что нельзя всерьёз воспринимать то, за чем стоит слабая на передок женщина.

– Никогда этого не понимала, – нахмурилась Эмилия. – Почему, если женщина изменяет, её презрительно называют «слабой на передок». А если изменяет мужчина, то он на передок «крепок» и это повод для гордости? Годин тоже имел… личную жизнь на стороне? Почему-то его никто за это несерьёзным не считает.

– Это другое, – улыбнулся я её гневу.

– А что в этом другого? Разве измена мужчины приносит женщине меньше боли, чем наоборот? Почему вам нужна в жёны непременно девственница, а сами вы… ну как бы…