Семь смертей Эвелины Хардкасл - стр. 2
В растерянности я обращаюсь к последнему действию того, кем я был:
– Анна!
Очевидно, именно из-за нее я оказался в лесу. Вот только я не в состоянии ее представить. Может, она моя жена? Или дочь? Нет, не похоже, но имя чем-то притягивает. Для меня она явно с чем-то связана.
– Анна! – отчаянно, безнадежно зову я.
– Помогите! – откликается женщина.
Я резко оборачиваюсь на голос. Перед глазами все плывет, но вдали за деревьями мелькает фигура женщины в черном. Спустя несколько секунд через кусты ломится ее преследователь.
– Эй, стой! – кричу я, но мой слабый голос еле слышен за топотом ног.
От неожиданности застываю на месте. Они почти скрываются из виду, и тут я бросаюсь следом с быстротой, поразительной для ноющего, усталого тела. Увы, я не могу их нагнать.
Обливаюсь потом, ноги не держат, подгибаются, вконец отказывают – и я шлепаюсь в грязь. Копошусь в палой листве, с трудом встаю и снова слышу, как по лесу разносится заполошный крик. Его обрывает выстрел.
– Анна! – отчаянно зову я. – Анна!
В ответ звучит угасающее эхо пистолетного выстрела.
Тридцать секунд. Вот как долго я мешкал после того, как заметил ее в первый раз. Вот на каком расстоянии от нее находился. Тридцать секунд замешательства, тридцать секунд полного бездействия.
Замечаю под ногами толстый сук, поднимаю, замахиваюсь для пробы. Увесистый, с грубой корой, он придает мне уверенности. Разумеется, обломанная ветка, даже толстая, не защитит от пистолета, но все же лучше бродить по лесу с ней, чем с пустыми руками. Я все еще с трудом перевожу дух, все еще дрожу после недолгой пробежки, но чувство вины влечет меня туда, откуда слышался крик Анны. Я стараюсь не шуметь, осторожно отвожу низко нависшие ветви, ищу то, что видеть совсем не хочется.
Слева от меня хрустит ветка.
Затаив дыхание, я напряженно вслушиваюсь.
Хруст звучит снова, шуршит листва, трещит хворост под ногами. Меня обходят сзади.
Кровь застывает в жилах, я замираю. Боюсь оглянуться.
Шорох все ближе, за спиной дышат – ровно, неглубоко. У меня снова подгибаются ноги, сук падает на землю.
Я бы взмолился, но не помню слов.
Теплое дыхание щекочет шею. Пахнет спиртным, сигаретами, немытым телом.
– На восток, – хрипло произносит мужской голос.
Неизвестный сует мне в карман что-то тяжелое.
И уходит. Шаги удаляются в чащу. Я обмякаю, прижав лоб к земле, вдыхаю запах прелой листвы и перегноя. По щекам катятся слезы.
Облегчение удручает, трусость угнетает. Я побоялся даже взглянуть на своего мучителя. Что я за человек такой?
Через несколько минут страх отпускает, ко мне возвращается способность двигаться, и я в полном изнеможении прислоняюсь к дереву. Подарок убийцы оттягивает карман. Дрожа от ужаса, я запускаю туда руку, вытаскиваю серебряный компас.