Семь шагов к счастью - стр. 16
И потому, жестоко наступив на горло вопящей изнутри гордости, я помчалась одеваться, на ходу придумывая, как же упросить Мартина отпустить меня к тете Рози, снова попавшей в больницу.
В тот критически важный день я окончательно раздавила в себе надежду на избавление. А также самолюбие, скулящее и молящее предпринять хоть что-то ради обретения свободы.
***
Страшно представить, что когда Мартин вернет память, вместе с ней проснутся и все его дикости.
Внезапно небо над "домиком на озере" затянулось тучами. Загремели устрашающие раскаты грома, блеснула молния, и в то же мгновение мощным потоком полил осенний дождь. Крупные капли воды падали мне на волосы и, щекоча кожу, стекали по лицу.
Однако я все равно не могла оторвать глаз от озера, гладь которой вдруг словно закипела под натиском неумолимого ливня.
Через пару минут я все же попробовала перевести задумчивый взгляд с озера, стряхнув с себя капельки непрекращающегося дождя вместе с обжигающей болью воспоминаний. Осторожно поднялась, чтобы не подскользнуться на промокшем деревянной настиле, и собралась уже возвращаться, но вздрогнула от неожиданности и страха, увидев Мартина. Представьте себе мой ужас, когда я встретилась взглядом с тем, кого ненавидела и боялась больше всего на свете.
Сейчас я готова была поверить, что этот чудовищный человек прочел каким-то невообразимым образом мои мысли и пришел, чтобы наказать меня за недостаточную покорность его воле. Лишь через несколько долгих секунд, на протяжении которых мы стояли, уставившись друг на друга, я, наконец, справилась с крупной дрожью по всему телу. И сделав пару судорожных вдохов, смогла с изумлением отметить, что Мартин вышел на пирс в одном халате. И что в руках он держит большой красный зонт.
Ярко алое пятно на сером фоне окружающего тоскливого мрака. Эта картина настолько поразила меня, что я не могла вымолвить ни слова. Она показалась такой же символичной, как бой часов, отбивающих ровно двенадцать ударов в день моего возвращения после аварии, покалечившей Мартина. Или излечившей его больную душу?..
Но что окончательно повергло меня в неописуемый шок, так это то, что муж молча подошел ближе и укрыл меня тем самым красным зонтом от дождя.
Его движения были уверенными и четкими. Такими, словно иначе и быть не могло. Будто так мы и жили всегда – ощущая заботу друг друга...
«Мартин Никс».
Обеспокоенная кухарка встретила нас у самого порога с двумя большими полотенцами. Бормоча что-то себе под нос, она сняла с меня мокрый халат, под которым была одна лишь пижама, и принялась сама вытирать мое лицо и шею полотенцем.