Семь признаков счастья (сборник) - стр. 26
Слушая эксперта, художница совсем сникла. Несмотря на все ее усилия сохранить отстраненный вид, было заметно, как ее ранит каждое его слово. Роману даже стало жаль ее, чего обычно с ним не случалось. Эмоциям он воли не давал. Как правило, он относился к отказам в инвестировании исключительно как к рабочим моментам. Сейчас все повернулось чуть иначе, возможно, потому, что обстоятельства вынуждали его встать на позицию, с которой он сам в глубине души не был согласен. Но душа душой, а разум недвусмысленно давал понять, что с точки зрения бизнеса эксперт совершенно прав. У галереи с подобным контентом нет никаких перспектив, она не сможет даже окупать себя, не говоря уже о получении прибыли.
– Вот если бы ваша клиентка представила что-то удовлетворяющее запросы элиты… – продолжал искусствовед, точнее «артвед». – В идеале – не просто полотна, но и некий перформанс… Ну, я не знаю, порезала бы себя, к примеру, или публично справила нужду… Вот тогда совсем другое дело. Тогда был бы хороший шанс на инвестиционную выгоду. А так…
Художница вспыхнула, явно собираясь что-то сказать, но сдержалась и промолчала, только губы дрогнули, как у ребенка, который вот-вот расплачется. Женщина опустила голову, и на лицо упала русая прядь, но она ее не поправила.
– Хорошо, благодарю вас, мы все поняли, – прервал эксперта Роман.
Все взгляды обратились к нему в ожидании решающего слова. Настал щекотливый, довольно неприятный момент, и Роман, спеша поскорее оставить его позади, торопливо произнес, обращаясь к художнице, но глядя не на нее, а чуть в сторону:
– Софья Васильевна, к сожалению, мы не можем поддержать ваш проект.
Хотелось добавить что-то еще, найти хоть пару утешительных обнадеживающих фраз. Но ничего подходящего в голову не шло, да и художница не дала ему времени на раздумья. Она быстро поднялась и со словами «Не буду больше вас задерживать…», подхватив свой ноутбук, исчезла за дверью. После ее ухода Роману показалось, что в воздухе остался нежный запах ее духов, какой-то незнакомый ему, на удивление легкий и свежий аромат. Но, скорее всего, ему просто показалось.
К выходным Роман уже почти забыл и об этих переговорах, и о симпатичной художнице. Как это обычно бывает у людей «за сорок», его жизнь протекала в давно выработанном привычном ритме. И основное место в ней занимало то, что всегда и должно быть самым значимым для мужчины. Дело, бизнес, работа – называй, как хочешь. Главное, что именно это давало смысл его существованию. Все остальное – друзья, путешествия, хобби, отдых – вторично. Возможно, будь у него семья, он считал бы по-другому. Но личная жизнь Романа Кондрашова не сложилась, он давно уже смирился с этим и даже почти поверил в то, что быть «одиноким волком» не так уж и плохо. Во всяком случае, в этом определенно есть свои положительные стороны, и их немало.