Семь признаков счастья (сборник) - стр. 15
Оля не представляла жизни без ежедневников и записок-напоминалок на холодильнике. Например, она не могла позволить себе роскоши, не обговорив заранее, сорваться с друзьями на дачу или сходить в кино. Никаких сумасбродств и внезапностей она себе не разрешала: жизнь – слишком серьезная штука, она требует внимательного и тщательного подхода.
Когда в двадцать один год Оля на дне рождения общей подруги познакомилась со Славой и тот проводил ее домой, девушка немедленно запланировала, что они обязательно поженятся, поскольку он подходит ей по всем параметрам. Слава действительно скоро стал ее молодым человеком, но, увы, когда до свадьбы оставалось меньше месяца, влюбленные все же расстались – Слава просто не выдержал прагматичности своей избранницы. Он почувствовал, что еще слишком молод, чтобы воспринимать жизнь так серьезно, как она, и строить планы не только на годы вперед, но и на каждый свой будущий шаг. А ведь Марина чувствовала, что этим кончится, и много раз уговаривала дочь, чтобы та изменила свои жизненные принципы и хоть раз пустила все на самотек, позволив судьбе повести ее за руку… Но Оля и слышать ничего не хотела. И вот спустя неделю после разрыва со Славой, шестого марта, в почтовом ящике Ивановых вдруг обнаружилось письмо, адресованное Оле: красочная открытка с поздравлениями, словами любви и приглашением на свидание в Международный женский день в модный ресторан «Russian Style». И без подписи. Совершенно непонятно, кто мог быть отправителем такого письма. Может, конечно, и Слава, но в это не особенно верилось…
– Пойдешь? – спросила Марина, когда дочь пересказала ей содержание письма.
– Вот еще! – фыркнула Оля, но голос ее звучал как-то не очень уверенно.
– Ну и зря, – проговорила мать. – Я бы на твоем месте пошла. И не то что пошла – просто побежала бы! Сколько можно жить по строгому графику, точно ты не человек, а компьютер? Иногда надо позволить себе хоть какое-нибудь маленькое сумасбродство. А то так пройдет молодость, а за ней и вся жизнь, а тебе и вспомнить будет нечего!
И вдруг, взглянув на дочь, с изумлением увидела, что та внимательно прислушивается к ее словам. Обычно для Оли мнение родителей было не слишком значимо, но сегодня, похоже, все обернулось иначе…
Впрочем, оставим пока в покое семейство Ивановых и вернемся к другим персонажам этой истории, а именно к Ване Кулешову и его маме. Как читатели, надеюсь, помнят, за девять месяцев до рождения сына Тата отправилась на каникулы к родным в город, тогда еще звавшийся Ленинградом, где в одну из белых ночей и познакомилась по чистой случайности с мужественного вида загорелым блондином лет сорока. У блондина были пронзительно-синие глаза, внешность киногероя и киношная же профессия – сценарист. Во всяком случае, так он утверждал, правда, добавляя при этом, что ни один из его сценариев так и не был снят, поскольку раньше их не пропускала цензура. Но теперь, когда наконец-то подул ветер перемен, он уже вот-вот, буквально завтра, станет необычайно знаменит. Эти слова, ночная прогулка по сказочно-прекрасным набережным и весь прочий романтический ореол нового знакомства так подействовали на Тату, что, когда белая ночь сменилась серым рассветом, она уже влюбилась настолько, что согласилась провести следующее свидание у своего нового знакомого. Состоялось несколько пылких свиданий, во время которых в его комнате то и дело обнаруживались женские вещи, хотя блондин и утверждал, что холост. Ну а после он и вовсе перестал звонить. Тата, как водится, сначала немного поплакала, но довольно быстро успокоилась.