Семь ошибок в слове "счастье" - стр. 11
- Климентий просто сволочь! - прошептала она. - Господи, стыд-то какой! Не думала, что к такому возрасту братца я начну так сильно за него краснеть!
Усевшись напротив, я опустила взгляд, раздумывая, как лучше будет поступить. Конечно, становилось понятно одно: жить и дальше с мужем я не стану. По крайней мере, как его жена. Но оставить все вот так, отпустив Банщикова в счастливое шлюшье будущее? Нет уж…
- О, ты снова тут? - не без раздражения в голосе обратился Клим к сестре.
А ведь он совершенно изменился, и это действительно произошло вовсе не в одночасье, как муж и говорил. Он стал злым, холодным, циничным. Вон и к Василисе относился уже не так, как раньше. Наверное, даже очень хороших людей такие мерзкие развратные похождения превращают в настоящих гадов. Всё же человек - существо цивильное и моральную гигиену никто не отменял.
- Да, я снова тут, и думаю, что когда наши родители узнают, что ты вытворяешь, они тоже окажутся на стороне Томы!
Она едва успела договорить, когда Клим заорал, как безумный:
- Не смей в это лезть и втягивать остальных!
От этого крика, разумеется, проснулся и завопил, как резаный, Сашка. Мой спокойный сын, который деликатным покряхтыванием давал понять, что обделался или хочет кушать, сейчас так расплакался, как будто в его крохотной жизни происходил апокалипсис.
- Банщиков, я тебя убью, сволочь! - пообещала я мужу, переходя на ультразвук.
Промчавшись мимо него, я машинально отпихнула горе-папашу прочь. Схватила сына, прижала его к себе и стала укачивать. Саня плакал и плакал, будто его незаслуженно обидели и он хотел своей реакцией показать, насколько же сейчас ему от этого горько.
А я и сама не сдержалась - из глаз покатились предательские слезы.
- Том… прости… прости, я не хотел срываться, - попросил Клим, зайдя в детскую, где мы с сыном застыли в кресле для кормления, объединенные общей бедой. И пусть Саша еще ничего не понимал, я ощущала, как он всем своим существом рядом со мной тоже. Нуждается в моей защите, но в то же время становится тем оплотом, который останется нерушимым.
- Что ты натворил, Клим? За что разрушил нашу семью? За что? И так грязно… так отвратительно! Почему не был со мной честен?
Я задавала эти вопросы громким шепотом, видя, как муж все сильнее вжимает голову в плечи. Пусть хотя бы соврет, что он раскаивается… пусть хотя бы сделает вид, что ему тоже несладко.
- Тамар, я сделаю все, чтобы вы с сыном ни в чем не нуждались. Все будет по-вашему, обещаю! - заверил он меня.
Я вскинула руку в немой просьбе замолчать. Сейчас мне совершенно не интересно было слушать и тем более обсуждать, что там готов посулить мне Банщиков. Сашка стал успокаиваться. Только вздрагивал всем тельцем, когда я его покачивала на руках.